Битва за Клин

Об этом можно судить по тому, что уже в 5.00 8 декабря мы находим мотострелков 21‐й танковой бригады на подступах к Щапово, откуда военком батальона отправил следующее донесение:

«Батальон находится сев. Щапово, ведет бой с противником, имеется 10 раненых. Разбили две бронемашины. Один танк провалился в реку сев. Щапово. Второй Т-34 действует. Подвергался сильному обстрелу из пушек ПТО.

Деревня Щапово еще не занята, потому что соседи справа и слева очень пассивничают. Ведется огонь по противнику. К исходу дня деревня будет занята и наступление будет продолжено»[793].

К сожалению, взятие деревни только к исходу дня уже ставило жирный крест на всем плане, изложенном в приказе № 2 371‐й дивизии. Но противник не знал, что атакующие так оценивают свои возможности, и ожидал самого худшего. Дело в том, что в Щапово располагался штаб немецкого LVI-го армейского корпуса, который защищали случайно оказавшиеся там подразделения, и немцы, не зная, кто им противостоит, испытывали неуверенность. Им очень пригодились прибывшие сюда из Бирево самоходные зенитные установки и спасшийся оттуда личный состав. Немецкий историк так описывает создавшуюся картину:

«Офицеры штаба, связные и писари схватились за оружие. Три бронемашины, несколько 20‐мм самоходных зениток и две противотанковых пушки из группы сопровождения корпуса стреляли безостановочно. Генерал сам залег за грузовиком и вел прицельный огонь из карабина. Начальник оперативного отдела ввел в действие боевой зенитный расчет и запер северный вход в село двумя пулеметными отделениями»[794].

Сравнивая силы врага и то, что осталось у нашей бригады, становится понятно, что даже после уничтожения двух немецких броневиков одному нашему танку было трудно бороться с немецкой артиллерией, а немецкие самоходные зенитки были очень действенны против пехоты.

Кроме того, к немцам начала подходить помощь в виде частей 1‐й танковой дивизии. Командир одной из ее боевых групп Вестховен уже в 02.25 получил приказ начать атаку в направлении Мал. Бирево в 12.00. Сам полковник считал, что срок наступления зависит от прибытия 2‐го батальона 1‐го стрелкового полка, который еще находился на марше. С наступлением пришлось повременить, а в 9.30 было получено известие об атаке на Мал. Щапово. Вестховен начал собирать прибывающие подразделения вокруг соседней деревни Губино. В 10.15 сюда уже подошли подразделения 25‐го танкового полка. В 10.26 к Вестховену прибыл командир дивизии генерал-майор Крюгер и приказал отбросить противника за Сестру.

Немедленной реакции на этот приказ не последовало: «В 11.50 боевая группа Вестховена докладывает, что Мал. Щапово держится. Атака на Сестру кажется при теперешнем положении врага безнадежной. Враг силен, 2‐й б-н 1‐го сп имеет только 12 групп»[795]. Это промедление пошло на пользу. Вскоре Губино тоже было атаковано. В 12.30 боевая группа Вестховена остановила эту атаку и в 13.00 нанесла контрудар. В 12.45 последовала атака на соседнее Селюхино. В 14.30 боевая группа Вестховена доложила, что атака отбита и противник отступил: «Захвачено 10 орудий и 6 минометов, 1 танк подбит, взято 120 пленных. Враг состоял из принадлежащего 371‐й сд 1233‐го сп»[796].

Что мы знаем об этих событиях из наших источников?

В 2.00 ночи 9.12.41 штаб 371‐й стрелковой дивизии подготовил оперативную сводку № 3. По логике вещей она должна была отразить течение событий 8 декабря и осветить ход выполнения приказа № 2. Однако в первом пункте мы читаем: «В результате боя дивизия, отбросив противника с пунктов Слобода, Аксеново, вышла на рубеж южнее Мужево, южный берег р. Березовка. Потери и трофеи выясняются»[797]. Но ведь все эти достижения имели место 7 декабря! Что же случилось 8 декабря? На этот вопрос дает ответ пункт 2:

«1233 сп после упорных боев в районе Воронино под усиленным пулеметным, минометным и артогнем был вынужден отойти и занял оборону на рубеже: 2 б-н оборону в р-не д. Мужево, 1–3 б-ны заняли оборону северо-запад. отм. 133.7»..

Третий пункт опять описывает события предыдущего дня:

«1231 сп в результате боя, отбросив противника, занял Аксеново, Мужево. Выйдя на южную окраину, занял оборону».

И, наконец, последние пункты возвращают нас к реалиям 8 декабря:

«4. 1229 сп, находясь в стыке между 1233 сп и 1231 сп, был обстрелян пулеметным, минометным и артогнем с района моста, что 2 километра южнее Слобода по дороге на Клин.

Командир LVI-го ак вермахта Ф. Шааль.

5. 930 ап занял ОП в районе д. Соково.

6. Погода пасмурная со снегопадом… Дороги проходимы для всех видов транспорта»[798].

Донесение процитировано полностью, но мы ничего не узнаем ни о планировавшемся взятии Клина 8 декабря, ни о бое за Щапово. 21‐я танковая бригада и 2‐й мотострелковый полк даже не упомянуты. Практически не отражены действия 1229‐го стрелкового полка, который предпринял какие‐то наступательные действия, а не просто стоял под огнем. Правда, в его рукописной истории этот эпизод тоже не изобилует подробностями.