Битва за Клин

«8.12.41 года полк начал наступление на Клинский совхоз с задачей овладеть значительно протяженными подступами к этому пункту. В первый день пребывания на новом участке наступательные операции нашего полка не были сколько‐нибудь продолжительными и по своему содержанию носили больше разведывательный характер, чтобы установить систему огня противника»[799].

Но в книге о боях немецкой 36‐й моторизованной дивизии под Клином описан масштаб действий советских войск, который совсем не соответствует словам «разведывательный характер».

«Когда 8.12 рассвело, командиры III. и I./118‐го пп, наблюдая с командного пункта в колхозе, находящемся на удалении 500 м от моста через Сестру, установили, что четыре полностью развернутых русских батальона продвигались из большого леса на Сестре на восток и юг. Два батальона, с трудом пробирающиеся по снегу на восток нацелились центром … на мост через Сестру перед нами»[800]. Далее рассказывается о том, что эти два батальона были отброшены ураганным огнем с южного берега Сестры, и потом в течение дня на этом участке царило спокойствие[801].

Таким образом, противники описывают столкновения, по масштабу сильно отличающиеся друг от друга. И какое из описаний более точно установить нельзя. Тем более, что ЖБД 14‐й моторизованной дивизии в записи, относящейся к событиям второй половины дня, говорится то ли о попытке немецкого наступления, то ли о контратаке: «По обеим сторонам дороги Воронино – Слободка должна проводиться атака 118‐го пп до Сестры»[802].

Про действия 21‐й танковой бригады и дивизии в целом есть несколько строк в отчете 30‐й армии: «21 мспб (21 тбр), выйдя под покровом темноты в район расположения противника, не был поддержан частями дивизии вследствие недостаточного темпа наступления. Воспользовавшись этим, автоматчики противника просочились в район свх. Клинский, где задержали наступление дивизии на два дня»[803].

В сводке штаба 30‐й армии № 264. поданной в 18.00 8 декабря. сообщается, что Мал. Щапово взято в 7.30 силами 371‐й стрелковой дивизии и 21‐й танковой бригады и ведутся бои за соседние деревни Шевелево и Белавино. Кроме того в преамбуле сводки сказано, что противник оставил Губино и Селюхино[804]. В следующей сводке № 265, подготовленной через 12 часов, об этих соединениях вообще нет записи[805]. Они вновь появляются в 18.00 9 декабря, где сообщается, что «371 сд ведет ожесточенные бои в районе Мал. Щапово, совхоз Клин, Воронино»[806]. И утром 13 декабря 371‐я стрелковая дивизия продолжала вести ожесточенный бой за овладение Мал. Щапово[807]. Из этого следует, что населенный пункт не был занят в первый день, и на этом эпизоде не желали акцентировать внимание. Отметим, что данные сводки № 264 вводят в заблуждение не только историков. Вот фрагмент донесения 21‐й танковой бригады, которая в ночь на 10 декабря должна была совершить обход Клина с востока: «Деревни Мал. и Бол. Щапово, Губино и Селюхино по данным к-ра 371 сд и оперсводки штаба № 264 были к этому времени заняты. Но как оказалось, эти деревни пока заняты противником»[808].

Прежде всего, мы должны ответить на вопрос были ли какие‐то основания для того, чтобы в сводке появились сведения о захвате населенных пунктов, пусть и временном? Для этого надо обратиться к свидетельствам противника.

«В 12.30 боевая группа Вестховена остановила атаку на Губино и переходит в 13.00 к собственной атаке… В 12.45 происходит вражеская атака на Селюхино. Боевой группе ф. Витерсхайма приказано бросить туда имеющиеся в распоряжении части и загнать врага за Сестру»[809]. Отсюда следует, что нашим войскам в Губино ворваться не удалось, а вот с Селюхино вопрос остается открытым. Это название в ЖБД 1‐й танковой дивизии больше не появляется, и как там протекали действия группы фон Витерсхайма не описано. Зато эта деревня (а также соседняя с ней – Плюсково), упомянуты в журнале 14‐й моторизованной дивизии: «17.20… атака через отм. 138,7 на мост южнее Мал. Бирево была успешной. Кроме того, Селюхино и Плюсково снова в наших руках»[810].

Исходя из этого можно сделать вывод, что наши войска некоторое время прибывали в указанных населенных пунктах и, естественно, успели доложить об этом достижении. Но потом должен был последовать доклад об их оставлении. Почему об этом факте не были проинформированы хотя бы части, действовавшие в тесном взаимодействии с 371‐й стрелковой дивизии, остается непонятным.

Теперь трудно судить о причинах, по которым наше командование на всех уровнях было введено в заблуждение. То ли штаб 371‐й стрелковой дивизии плохо владел обстановкой, то ли сообщение о первоначальном успехе как об окончательном было сознательным стремлением поскорее отчитаться в надежде, что он неминуемо будет закреплен. В любом случае это не пошло на пользу, поскольку дальнейшие действия планировались исходя из достигнутых результатов. В итоге операция, построенная на такой шаткой основе, как видно из донесения 21‐й бригады, оказалась обреченной на неуспех.