Битва за Лукоморье. Книга II

В Чадове ходили, конечно, слухи о каком-то чудище, якобы объявившемся в Немых горах, но кого Земидар ни расспрашивал, все лишь плечами пожимали – мол, не поймешь, есть оно али брешут.

Однако ж именно в Немые горы богатырь и отправился. Потому что больше ехать было некуда. Земидар не понаслышке знал, что правители чужих земель ох как не любят, когда у них геройствуют пришлые, у таких скорее голову сложишь, чем имя славой покроешь. Ему вот до сих пор запрещают возвращаться в Алаборское королевство… Можно было бы и в Великоград податься, говорят, русский Князь, правитель всей Славии, любых богатырей привечает… но далеко и несподручно. Так что оставалось проверять столичные слухи о неведомой зверюге в Немых горах.

Земидар снял нагревшийся под осенним солнышком островерхий шлем и утер пот, струившийся по лицу. Он уже жалел, что выехал в полном доспехе: надо было сменную лошадку с собой взять, погрузить на нее походный скарб, а самому ехать налегке. Так торопился, что не подумал…

Вокруг раскинулись Тихие холмы, и они недаром так назывались. Только ветер гнал по пологим склонам травяные волны да изредка выпрыгивали из норок беспечные суслики. Высоко над головой, в бездонном синем небе кружил орел, и Земидар нескромно, но красиво сравнил себя с гордой одинокой птицей.

Решив осмотреться, путник направил верного коня, тяжеловеса Пепла, на вершину одного из холмов, откуда открывался величественный вид на Немые горы и Грибов лес. Надежно ограждая Чадовское королевство от западных соседей, высокие хребты тянулись с юга на север на протяжении многих сот верст. Где именно искать загадочное чудище, Земидар не представлял – слухи на то и слухи, от них точных сведений не дождешься. Поэтому и поехал к середке, надеясь на авось.

Авось не заставил себя ждать. С той стороны холма богатырь приметил двух коней без всадников, что спокойно стояли на месте, будто ждали чего-то. Или кого-то.

Подъехав поближе, Земидар обнаружил у валунов двух стражников, прикорнувших на солнцепеке и предусмотрительно накрывших себе лица лопухами. Судя по снаряжению, это были местные ратники, то ли из Грибовой Рудни, то ли из Чемерина.

Спешившись, Полуночка устроил ротозеям побудку – сильно пнул сначала одного, потом другого. Мыча что-то нечленораздельное, вояки продрали глаза и с удивлением уставились на рослого богатыря, нависавшего над ними.

– А где бабка? – недоуменно пробормотал Щупак.

– Какая еще бабка, бездельники? – строго буркнул Земидар. – Что это вы удумали, средь холмов спать завалиться? Совсем страх потеряли?

Трун с силой потер лицо, пытаясь прийти в себя после сна, а потом с трудом поднялся, с вызовом ответив:

– Слышь, богатырь, ты нас не задирай. На королевской службе мы, в дозоре!

– Хорош дозор! И служба хороша! Мы – спим, служба – идет, верно?

– Пошто обижаешь? – поморщился Щупак, сдвигая шлем на затылок. – С бабкой мы беседу вели, выясняли, кто такая да откуда. А потом… Эх ма, Трун, не иначе опоила нас бабка-то…

Скоро выяснилось, что некая старуха-ведьма зачаровала бравых служак, а сама сгинула невесть куда. Не иначе отправилась к дракону Змиулану через Могильную лощину на Проклятую гору – будет помогать злодействовать! Стражники все говорили и говорили, а Земидар радовался – слухи-то, выходит, правдивые! Вот она, удача! Вот он, ждущий его ратный подвиг!

Узнав все главное, Полуночка, не теряя времени и даже не прощаясь, вскочил на Пепла и поскакал в указанную стражниками сторону. Одолеть сразу и дракона, и ведьму – на такое даже братец Зорька не способен! Скоро, очень скоро слава о Земидаре-богатыре разлетится по всей Славии, да что там – по всему Белосветью! И никто не посмеет его больше обидно прозывать! Ну, разве что приятно как-нибудь… Земидар Отважный или Земидар Великолепный. А еще лучше – Земидар Отважный и Великолепный!

* * *

На столе, стараниями помощников Радея, дымился горшочек с жарким, в мисках золотился наваристый суп, истекал жиром запеченный с душистыми травами судак. Невысокий познайка Пафнутий, не доверяя лохматым великанам-разгрёбам и притащив для удобства скамеечку, лично расставил дорогую расписную посуду из тонкого заморского фарфора.

Радей разлил по чарам темное, почти черное вино:

– Здрава будь, сестренка, за встречу!

– За встречу! – Василиса вдохнула тонкий аромат напоенных солнцем ягод, пригубила вино, поняла, что ужасно проголодалась, и взялась за ложку.

Похлебка была отменной, мясо в жарком – мягким и сочным.

– За дружбу! – под судака Радей разлил янтарное искрящееся вино из другого кувшина.

– За дружбу! – поддержала Василиса, отламывая кусочек рыбы для разнежившегося на коленях у хозяина кота. – Ты забыл рассказать, как Василий Знахарыч тебя спас?