Битва за небеса

— Один хрен погибать, — сказал Курт. — Так какая разница? А шанс, что разбудим, есть.

— На самом деле уже нет, — сообщил Никита. — По большому счёту его и с самого начала почти не было.

— Давайте подведём черту, — предложил Дитц. — Я правильно понял, что наше попадание в эту задницу под названием «чёрная дыра» неизбежно?

— Абсолютно, — кивнул Мартин. — Даже, если наш трижды разлюбезный космический дельфин прямо сейчас очнётся от своего непробудного сна, ему уже не вырваться. Силёнок не хватит.

— И никто точно не знает, что нас там ждёт?

— Никто.

— То есть, очень может быть, что мы и не погибнем?

— Очень не очень, но теоретически это возможно.

— Тогда и правда самое время выпить, — резюмировал обер-лейтенант. — За то, чтобы теория превратилась в практику. Рядовой Майер!

— Я! — щёлкнул каблуками Руди.

— Что у нас осталось из запасов спиртного?

— Всё, что душа пожелает, герр обер-лейтенант! — браво отрапортовал пулемётчик. — Водка, шнапс, вино и даже коньяк не весь выпили.

— И каковы же, интересно, у нас общие запасы спиртного, о существовании которого на борту, как выясняется, мне, капитану этого корабля, ничего не известно? — поинтересовался Мартин.

— До смерти хватит, — заверил его Курт Шнайдер и рассмеялся отрывистым лающим смехом.

— О`кей, — сказал Мартин. — Пассажирам разрешается продолжать веселье, а мы отправим в Пирамиду сигнал по дальней связи. Нашим. Пока это ещё возможно. Никита, как?

— Не вижу проблем. Давайте текст, я отправлю.

— Чёрт, — хмыкнул Дитц. — Я и забыл. Проклятый эгоизм. Привык, что ни перед кем отчитываться не надо, и никто меня нигде не ждёт. Извини, Мартин.

— Ерунда, Хельмут, не бери в голову. На то я и командир корабля, чтобы помнить о таких вещах.

— И что мы им скажем? — спросила Марта. — Прощайте, падаем в чёрную дыру?

— Вот составлением текста мы сейчас и займёмся, — пообещал Мартин.

— Только коротко, — предупредил Никита. — Я всё-таки только учусь. А кодировка сложная.

Сверху на лицо обильно лилась вода. Холодная.

Дождь? Больше всего это похоже на дождь. И весьма сильный. Практически ливень.

Надо же, точно, дождь. Во, хлещёт…

Хельмут Дитц рывком сел, открыл глаза, закрыл их ладонью, от заливающей влаги и огляделся.

Что за ерунда… Где они, вообще?

За сплошной пеленой дождя разглядеть удалось немногое, но главное — товарищей, в насквозь промокшей одежде, ничком и навзничь лежащих вповалку рядом, он разглядел.

Так. Посчитаем.

Велга, Марта, Стихарь, Майер, Нэла, Малышев, Влад, Свем, Мартин, Карсс, Шнайдер, Никита… Двенадцать. Я тринадцатый. Все здесь. Уже хорошо.

Кашляя и невнятно матерясь, на четвереньки поднялся друг Саша Велга.

— Здорово, — сказал он, покосившись на Хельмута и потряс головой — так, что с тёмно-русых волос, уже слегка перешедших уставную длину, полетели брызги, тут же смешавшись с дождевыми каплями. — Давно не виделись. Надо же, опять мы живы. Прямо даже интересно. Последнее, что я помню, это как Никита сообщил, что гравигенераторы на пределе и вот-вот накроются. Потом ты предложил неожиданный тост за присутствующих среди нас прекрасных женщин, и я даже успел выпить.

— Да, — согласился Хельмут. — Это меня вовремя осенило. Теперь перед очередной смертью всегда буду пить за женщин. Если, конечно, будет что.

— И женщины.

— Не обязательно. За женщин можно замечательно пить и в их отсутствие.

— Романтик хренов…Впрочем, кажется, это я тебе уже говорил.

— Неоднократно.

— Ладно, а потом что было?

— Потом, как я понимаю, накрылись эти самые гравигенераторы, и вместе с ними нас накрыла тьма. Саш, я помню то же, что и ты. То есть, ничего. Мы выпили, и всё кончилось. А теперь снова началось. Как в кино, когда заканчивается один эпизод, затем тёмный экран, и тут же начинается следующий.

— Ты сегодня в ударе, — заметил Велга. — Интересно, где это мы? И почему дождь?

— Спроси чего-нибудь полегче, — Хельмут опёрся рукой о мокрый, плотный мелкозернистый песок (ага, песок…), поднялся на ноги и снова огляделся, повернувшись вокруг оси и приложив козырьком ладонь ко лбу, защищая глаза от потоков, льющейся с неба воды.

— Ну? — спросил Велга.

— Ни хрена не видать, — где-то даже весело сообщил Дитц. — Дождь прямо стеной… Хотя нет, погоди, — он вытянул руку, — вон там, левее и ниже, кажется, что-то тёмнеет. Большое.

— Что-то вроде дома? — с надеждой осведомился Александр?

— Что-то вроде одинокого холма.

Велга встал рядом с Хельмутом и вгляделся.

Действительно, за сплошной пеленой дождя угадывалась какая-то крупная масса.

— Не пойму, что это, — сказал он. — И как далеко тоже не пойму. Чёртов дождь. Крадёт глазомер.

— Ладно. Потом разберемся. — Дитц вытер мокрое лицо мокрой ладонью. — Давай личный состав в чувство приводить. И надо искать сухое место.

— Давай, — согласился Велга.

Но личный состав пришёл в себя и без их помощи.

Сначала очнулась и села, оглядываясь по сторонам и отфыркиваясь, словно кошка, попавшая под душ, фея Нэла, за ней поднялся с песка Свем Одиночка, а там и остальные.