Битва за Новороссию

В курсе украинского языка ее проходят как одну из первых “українських” грамматик. И при этом сообщают студентам, что она оказалась настолько “удачной”, что по ней преподавали в Москве даже в XVIII веке. Понятное дело, что украинскую мову в Москве тогда не изучали. Так какой же язык описывает книга Смотрицкого и на каком языке она написана? Открываем подлинник и читаем на титульной странице: “Грамматики славенския правилное синтагма, потщанием многогрешного мниха Мелетия Смотрицкого”. Очень по-украински звучит? А знаете, какими терминами оперировал Смотрицкий в своем учебнике? Время у него “будущее” и “настоящее”, а не “майбутнє” и “теперішнє”, число, естественно, “множественное” и “единственное”. Он употребляет термин “глагол – есть часть слова скланяемая”, а не “дієслово”, как в современных украинских учебниках. Падежи у него – “именительный”, “родительный”, “дательный”, “винительный”, “звательный”, “творительный”. Особенно же забавно читать страницу, где он склоняет страшное для любого националиста слово “российский”! И хоть бы раз на всю “Грамматику” Смотрицкий употребил “украинский” или “Украина”! “Грамматика” Смотрицкого описывает правила русского языка, на котором и говорил этот образованный монах из Подолии.

Очищенные от политических измышлений факты доказывают: на территории нынешней Украины русский язык древнее украинского примерно на 600 лет! Украинский начал формироваться только во второй половине XVI столетия – после Люблинской унии, когда эта часть Руси перешла от Великого Княжества Литовского к Польше. Тогда распался общий и для Белой, и для Малой Руси западно-русский диалект. Белоруссия осталась под Литвой, и местные народные говоры превратились, в конце концов, в то, что сегодня мы называем белорусским языком. А малороссийские говоры испытали серьезнейшее воздействие языка польских оккупантов. Польско-русский суржик дал начало украинскому. Из польского языка заимствованы такие слова, как “рахунок” (“счет”), “протяг” (“сквозняк”), “уряд” (“правительство”), “уживаний” (“употребляемый”), “вигнанець” (“изгнанник”), “зникать” (“исчезать”), “знов” (“опять”), “балія” (“лохань”), “бруд” (“грязь”), “хвороба” (“болезнь”), “цимбали” (надеюсь, переводить не надо), “гвинт” (“винт”), “гарт” (“закалка”), даже “людожерство” (“людоедство”) и “мавпувати” (“обезьянничать”)! Многие русские слова под воздействием польского произношения в XVI–XVII веках приобрели полонизированный окрас. Одним словом, от русского ушли, а к польскому так и не пришли»[80].

Одну из своих книг Олесь Бузина так и назвал: «Кто придумал Украину?» По его мнению, им был 27-летний харьковский адвокат, сын православного попа села Туровка Полтавской губернии Николай Михновский. В 1900 г. в австрийском Львове он написал брошюру «Самостийная Украина».

К этому времени Михновский стал главой Революционной Украинской партии, состоявшей из нескольких человек.

Идея Михновского – создание единой полностью независимой Украины. Добиться этого можно только силой: «Усіх, хто на цілій Україні не за нас, той проти нас. Україна для українців, і доки хоч один ворог чужинець лишиться на нашій території, ми не маємо права покласти оружжя. І пам'ятаймо, що слава і побіда – це доля борців за народню справу»[81].

«А собирался строить Микола “самостийную” с размахом – “вiд гiр Карпатських аж до Кавказькi”. Идея, прямо скажем, не только шовинистическая, но и нереальная. Замечу, что в 1900-м году, когда автор “Самостийной Украины” это изрек, на территории, которую облюбовал для своего государственного проекта Михновский, помещалось еще и Войско Донское, населенное отнюдь не украинцами. Куда, спрашивается, собирался беспокойный “батько” нации девать этих донских казачков? Да еще и вооруженных сплошь новенькими трехлинейными винтовками и шашками? Ведь вряд ли они мечтали добровольно вступить в подданство фантастической Великой Украины киевско-харьковского мечтателя, что и доказали на деле, повоевав в 1918 году с петлюровцами на Донбассе. <…>

При этом, рисуя картины националистического соблазна, Михновский, как и положено настоящему садомазохисту, тут же впадал в историческое самобичевание»[82].

«I хай навпаки логіці подій ми виписали на свому прапорі: “Одна, єдина, неподільна, вільна, самостійна Україна від гір Карпатських аж по Кавказькі”»[83].