Битва за Псков. Апрель 1944

Контрбатарейная борьба с 1 апреля была организована неэффективно. Артиллерийский наряд для этих целей был выделен недостаточный. Для борьбы с артиллерией требовалось 6 орудий на 1 км фронта, т. е. на 25-км (на 8.4.44 г.) фронт 150 орудий. Фактически же артиллерия дальнего действия имела на 3.4.44 г. – 88 орудий на 15 км фронт. Контрбатарейная группа вела борьбу, имея соотношение с артиллерией противника один к одному. Обеспечение боеприпасами в ходе наступления было недостаточное. Так, на 4 апреля для артиллерии дальнего действия было выделено около 2500–3000 снарядов, тогда как для подавления 40 немецких батарей требовалось 4000–4500 снарядов. Даже такого количества хватало только на час, тогда как в ходе боя могло потребоваться неоднократно вступать в дуэль с артиллерией противника до тех пор, пока танки и пехота не овладеют назначенным рубежом (3, лл.39–40).

Таким образом, не имея достаточного количества боеприпасов и имея равные силы с артиллерией противника, группа артиллерии дальнего действия не могла эффективно вести контрбатарейную борьбу. Противник после советской артподготовки, как правило, начинал свою контрподготовку и срывал атаку советских танков и пехоты.

Командующие артиллерии армий, корпусов и дивизий не смогли помочь пехотным и общевойсковым командирам овладеть управлением огнем своей, приданной и поддерживающей артиллерии.

Наблюдение за полем боем и управление массированным огнем высшими и старшими начальниками артиллерии было организованно неудовлетворительно. Попытки управлять артогнем из КП приводили в ряде случаев к стрельбе по площадям и неэффективной поддержке пехоты (2, л.84).

Командиры батарей, пришедшие на смену выбывшим, технически плохо решали огневые задачи, что приводило к снижению точности огня.

В «Отчете за операцию 23-й Артиллерийской Красносельской Краснознаменной дивизии прорыва» сообщается ряд интересных подробностей о комплектовании дивизии личным составом. Отмечалось, что офицерский состав, прибывавший на должность командиров взводов, «был подготовлен и достаточно опытен, что дало возможность их сразу же направить в бой в период проводимых операций». Командиры от уровня дивизиона и выше также имели хорошую подготовку и опыт практического командования (11, л. 20).

При выбытии из строя командиров батарей артиллерийские части теряли центральную фигуру боя и ощущали значительную потребность в качественном пополнении. Вместе с тем пополнение на должности командиров батарей вызывало значительные нарекания. Отмечалось, что «они не имели достаточной подготовки и опыта для использования их командирами батарей, так как последние, будучи ранее политработниками и пройдя небольшой курс переподготовки, большого практического опыта в командовании батареями не получили». Нередко они отстранялись и переводились на нижестоящие должности (11, л. 20).

Несмотря на большую насыщенность боевых порядков пехоты противотанковой артиллерией и артиллерией прямой наводки, ее действия были недостаточно эффективны. Начавшаяся распутица препятствовала передвижению орудий. Открытый характер местности делал расчеты ПТО и орудий прямой наводки мишенями для танков и артминометного огня. Возможности 45-мм и 76-мм орудий по поражению бронетехники противника, находящейся в укрытиях и ведущей огонь с расстояния 2 км, были низки. Артиллеристы были недостаточно обучены вести борьбу с бронетехникой во время контратак. Позиции ПТА и орудий прямой наводки были недостаточно оборудованы и замаскированы.

Отмечались тактические ошибки командиров артиллерии дивизий – не учитывалась танкоопасность направления. ПТА зачастую развертывалась в болотистых местах, малопроходимых для танков. Была не изжита тенденция размещать ПТА впереди артиллерии полков, приводившая к излишним потерям. Вследствие этого к моменту встречи с танками и САУ противника ПТА ослаблялась (3, л.42).

Слабое взаимодействие с пехотой и артиллерией снижало эффективность действий танков. Неподавленная советской артиллерией противотанковая оборона и активные действия танков и САУ противника сковывали действия советской бронетехники.

31 марта, вследствие плохой подготовленности танковых частей к преодолению водных преград и недостаточного взаимодействия с саперам танки не смогли участвовать в развитии успеха пехоты.

Командиры танковых частей недостаточно вели танковую разведку местности и противника. Так, незнание командирами подвижной группы обстановки привело к неожиданному столкновению 2 апреля с опорным пунктом Яванова. Попав под огонь противника, подвижная группа понесла ненужные потери.

Недостаточная маневренность на поле боя, необученность вести огонь с ходу, незнание ПТО противника – приводили к излишним потерям танковых частей (3, л.42).