Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

В ярости тот буквально исчеркал его негодующими пометками, наложив следующую резолюцию: «Так как переписка с ген. Дюгамелем по этому предмету, очевидно, не приведет ни к каким результатам и, по-видимому, нет надежды изменить его взгляд на положение наше относительно Коканда и Средней Азии, то полагаю оставить настоящий его отзыв вовсе без ответа и отложить дальнейшее разъяснение дела до других, более благоприятных обстоятельств».

Надо отдать должное военному министру, Милютин был человеком умным. Поэтому, взяв себя в руки, он еще раз попытался переубедить Дюгамеля, сообщив ему, что в Кокандском ханстве рассматривают «стояние» Колпаковского под Пишпеком как «полную неудачу» русских войск, тогда как войска Сибирского корпуса могли бы легко не только разрушить Пишпек, но и не допустить его будущего восстановления. При этом Милютин как мог пытался вбить в голову Дюгамеля очевидную истину: «Кокандцы, видя нашу решимость не терпеть их соседства, окончательно будут вынуждены очистить долину реки Чу».

– Честно говоря, уже и не знаю, как этому идиоту объяснить, что дважды два – это четыре, а не восемь! – в сердцах высказывал военный министр генералам Главного штаба. – Самым лучшим было бы как можно скорее его заменить, но государь, почему-то ждет от этого никчемного человека каких-то подвигов. Увы, подвигов не будет, а будет сплошное разочарование!

Возможно, все вышло бы именно так, как говорил Милютин, если бы в Сибирском корпусе все офицеры были ровня Дюгамелю. Но, слава богу, офицеры там были боевые и инициативные, готовые действовать без указаний сверху, а то и вообще вопреки им…

* * *

Степь только с первого взгляда кажется пустынной и безмолвной. Время в Азии течет так медленно, что кажется, будто оно совсем остановилось. Из века в век все оставалось неизменным: выжженные солнцем степи, безмолвные пустыни да медленно бредущие караваны. Медленно и мерно шагали верблюды, покачивались в такт ходьбе дремлющие погонщики. Так было тысячу лет назад, так происходило и в XIX веке. Вот движется по бескрайним просторам на север очередной караван. Не близок его путь. От Бухары до Оренбурга две с половиной тысячи верст, на что уйдет полгода. Еще столько же обратно. Сходил погонщик три десятка раз с караваном – вот и жизнь прошла.

Средней руки купец имел караван от двух до полусотни верблюдов, более мелкие объединяются. Хороший верблюд брал на спину тюк в 16 пудов (более 260 кг). Поэтому средний караван вез до восьмисот пудов товара.

Лучшими верблюдами в степи издавна считались верблюды из Каршинской степи, что раскинулась у подножия Зеравшанского хребта. Каршинские верблюды самые выносливые. Если обычный верблюд проходит в день не более двенадцати верст, то каршинец может одолеть более полутора десятков. И хотя на первый взгляд разница не слишком велика, за месяцы пути преимущество каршинских верблюдов весьма заметно. Заполучить несколько десятков каршинцев – это мечта любого караванщика, но по карману это далеко не всем, т. к. каршинцы стоят гораздо дороже остальных среднеазиатских бактианов.

Путь любого каравана пролегал от одного караван-сарая до другого, как у торговых судов от одного порта до другого. Только в караван-сарае можно почувствовать себя в безопасности, отдохнуть, развьючить и напоить верблюдов.

Торговля товарами производилась зачастую не на базарах, а прямо в караван-сараях. В больших караван-сараях выбор товаров всегда был настолько велик, что каждый может найти себе желаемое по средствам. Сабли и кольчуги, наконечники стрел из кости, стали и железа… Тут же древки для стрел из карагача, ясеня или бамбука, дамасские сабли, щиты, ювелирные изделия, алмазы и рубины, изумруды и гранаты, бирюза и оникс… Разумеется, большим спросом пользуются металлы – золотые и серебряные слитки, медные, свинцовые и стальные листы. Неизменно в большом выборе бумага и дрова, войлок и строительный лес, зерно и фрукты, овощи и сладости и, конечно же, хлеб.

Рядом с большими караван-сараями располагались небольшие базары, где торговали кормом для верблюдов и лошадей. Там же можно нанять новых погонщиков, поменять деньги у местных менял.

Сосредоточение больших богатств в одном месте всегда привлекало лихих людей. Поэтому караван-сараи имели крепкие стены и вооруженную охрану, а порой даже медные пушки. Но нападали разбойники не часто. Каждый караван-сарай имел свою «крышу» со стороны местных властей, а порой и от самих разбойников. Из-за этого грабить купцов предпочитали подальше от караван-сараев в безлюдных степях и пустынях.