Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

Толпы наездников неслись вперед на небольших поджарых лошадках, в высоких малахаях, вооруженные длинными пиками и ружьями. Некоторые из них были одеты в латы и кольчуги и размахивали кривыми саблями. Наряду с гладкоствольными ружьями у тех, кто побогаче, были английские и бельгийские винтовки и даже револьверы. Казалось, еще чуть-чуть и эта кипящая волна захлестнет уральцев. Но дружный огонь казаков и картечь единорога снова заставили повернуть вспять атаковавших.

Не удовлетворившись этим, Алимкул еще трижды бросал в атаку все новых и новых всадников, и всякий раз повторялось: крики «Алла», ружейный залп, свист картечи, вопли умирающих и раненых…

И эти атаки захлебнулись. Только тогда, когда вокруг залегших казаков образовался целый вал человеческих и лошадиных трупов, бешеный мулла прекратил свои кровавые атаки.

Угомонившись, кокандцы отошли на ночь. Само собой, обе стороны зажгли костры. В декабре ночью без костров в степи никак…

* * *

Позвав опытного сотника Абрамичева, Серов решал с ним, как быть дальше. Обоим было понятно, что передышка ненадолго. Решили просить помощи из Туркестана. Под покровом темноты в сторону Туркестана был отправлен верный казах. Увы, как выяснилось уже позднее, гонец так и не добрался до крепости – был перехвачен и убит.

Ночь для казаков прошла без сна. Кокандцы периодически обстреливали их из пушек и фальконетов. И пусть били они не слишком точно, гранаты и ядра выбивали лошадей. К этому времени люди уже два дня почти ничего не ели и не пили. К тому же к концу подходили и патроны.

Пользуясь ночной передышкой, Серов решил послать новых гонцов в Туркестан. Вызвались пробраться казаки Борисов и Коновалов вместе с неутомимым казахом Ахметом. Серов напутствовал их кратко:

– Вы, ребята, наша последняя надежда. Надо любой ценой пробиться в Туркестан и сообщить о нашей беде.

Помимо ружей, охотники взяли у офицеров револьверы, вскочили на последних оставшихся коней и скрылись во тьме. Вскоре они нарвались на пикет противника и вернулись обратно. Отдышавшись, уже вторично помчались на прорыв, который на этот раз удался.

Уже ближе к утру дозорные вовремя обнаружили ползущих диверсантов, которые пытались пробраться в лагерь и кого-нибудь зарезать. Диверсантов тут же перебили.

Утром 5 декабря огонь противника усилился. Появились первые раненые. К полудню уже было убито несколько казаков…

Молодые казаки рвались в атаку. Опытный Серов охлаждал их пыл:

– На каждого из нас по сотне халатников! Сколько ты сможешь зарубить? – спрашивал он наиболее ретивого.

– Пяток уж точно завалю, а так как Господь даст! – подумав, отвечал о тот.

– Ну, а шестой тебе голову саблей и снесет! А в обороне, метко стреляя, ты куда больше их наваляешь! – ставил точку в разговоре Серов.

Кокандцы до этого не встречались с войсками, вооруженными дальнобойными винтовками, поэтому поначалу беспечно гарцевали на дистанции гладкоствольных ружей, когда их неожиданно начали расстреливать, как в тире. Особо досталось всадникам на лучших конях и в дорогой одежде. Потеряв таким образом несколько десятков человек, степные батыры прыти поубавили и к казачьему лагерю близко уже не приближались.

К этому времени у единственного нашего единорога осталось всего три десятка зарядов, к тому же сломалось колесо. Сберегая картечь, Серов приказал пока из него не палить. Не теряя времени даром, артиллеристы приспособили колесо от зарядного ящика, но его ступица была большего размера, чем ось орудия, в результате новое колесо пришлось намертво примотать веревками, так что оно перестало крутиться. Теперь стрелять снова было можно, но тащить единорог с некрутящимся колесом по степи – почти невозможно.

Несмотря на изматывавшую ночную канонаду и ночную перестрелку, никто духом не падал. А со стороны Инкана прибывали все новые и новые конные и пешие отряды кокандцев…

Чтобы обмануть неприятеля, казаки таскали теперь единорог с одного фаса на другой, показывая, что орудие у них не одно. Весь этот день Серов ободрял подчиненных, говорил, чтобы не тратили зря патронов и держались стойко, что из Туркестана скоро вышлют к ним выручку. Кокандцы между тем начали подвозить из-под Инкана камыш и мелкий лес для устройства щитов для пехоты.

* * *

Уже в первую ночь со стен Туркестана были усмотрены сполохи далекой ружейной и артиллерийской стрельбы. Стало ясно, что сотня Серова столкнулась с большим отрядом противника и ведет неравный бой. Затем из степи один за одним прискакали два гонца с просьбой о помощи.

Утром подполковник Жемчужников собрал отряд охотников-добровольцев – полторы сотни солдат из числа лучших стрелков. Командиром этого отряда назначили подпоручика Сукорко. Отряд получил два единорога и спешно выступил из крепости.

Но затем Жемчужникова стали одолевать тяжкие думы. Буквально вчера до него дошел слух, будто правитель Коканда намерен объединиться с эмиром Бухарским и совместно атаковать Чимкент и Туркестан. А у него после отправки отряда Сукорко осталось всего три сотни солдат. Сможет ли он с такими силами удержать большую крепость?