Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

В ноябре 1865 года в Ташкент неожиданно приехали послы махараджи Рамбира Сингха, правителя североиндийского княжества Кашмир, издавна поддерживавшего торговые и политические связи со среднеазиатскими ханствами. Кашмирские послы прибыли через несколько месяцев после вступления русских войск в Ташкент, проделав длительный и опасный путь. Это свидетельствовало о том, что в Индии внимательно следили за развитием событий в Средней Азии. Для Петербурга это был настоящий политический прорыв. Впервые в истории состоялся первый официальный контакт с индийским махараджем, причем, что самое главное, независимо и вопреки англичанам!

К сожалению, посольству махараджи не удалось добраться до Ташкента в полном составе. Отъезд посольства стал известен английскому резиденту в столице Кашмира Сринагаре, и колониальная администрация приняла меры, чтобы посланцы не достигли цели. На подчиненной англичанам территории между границами Кашмира и Пешаваром посольство подверглось нападению. Двое членов посольства были убиты, а послание махараджи к русским похищено. Пропажа письма, не представлявшего ценности для случайных грабителей, подтверждает, что организаторы нападения преследовали исключительно политические цели. Надо отдать должное мужеству индусов. Несмотря на смертельную опасность, уцелевшие члены миссии Абдуррахман-хан ибн Сеид Рамазан-хан и Сарафаз-хан ибн Искандер-хан, пройдя через Пешавар, Балх и Самарканд, прибыли в Ташкент. Разумеется, Черняев встретил индусов как самых дорогих гостей. Приветствуя его, Абдуррахман-хан сказал:

– Достопочтимый русский владыка Ташкента! Мой господин шлет тебе самые добрые пожелания долголетия и процветания. Удача подобна лотосу, который расцвел и раскрыл всю свою красоту, но он не долговечен, если его не сберечь, а для этого нужно много сил и терпения!

– Передайте многоуважаемому Рамбиру Сингху и мои самые искренние пожелания! – скромно ответил Черняев.

Рассказав обо всех трудностях поездки, Абдуррахман-хан сообщил, что он не знаком с содержанием похищенного письма Рамбира Сингха, но тот на словах поручил передать, что в Кашмире уже осведомлены об успехах русских и радуются за них.

– Какова главная цель вашей миссии? – осведомился Черняев.

– Изъявление дружбы, а также изучение возможности дружбы и взаимной помощи в случае нужды!

Черняев и стоявший рядом штабс-капитан Абрамов переглянулись. Вот как! Кашмир предлагал ни много ни мало, а военный союз. При этом не надо было быть провидцем, чтобы понять, против кого именно хочет заключить союз правитель Кашмира. Так совершенно неожиданно перед Петербургом вырисовались контуры совершенно нового расклада политических сил в регионе, причем с выходом на Индостан. Это был настоящий политический прорыв.

Далее послы сообщили, что махараджа хотел направить в Россию еще одно посольство, через Кашгар, но они не знают, осуществил ли он намерение. Из дальнейшей беседы с кашмирцами выяснилось, что многие народы Индии возмущены английским гнетом и только и ждут, когда их освободят от ненавистных поработителей.

– Вы даже не представляете, как у нас ненавидят инглизов. Мы считаем их порождением проклятого джинна Иблиса! Достаточно одной искры, чтобы вспыхнул пожар, в котором сгорят эти проклятые рыжие шайтаны!

– Я представляю, как рвут сейчас волосы на голове в Калькутте и Лондоне! – смеялся вечером в кругу своих офицеров Черняев. – И это мы взяли лишь один Ташкент! А что начнется, когда мы возьмем Коканд, Бухару и Хиву? Уверен, что тогда Индия сама откроет перед нами ворота. Ну, а нам останется только промаршировать до Индийского океана и вымыть в нем свои сапоги!

– Не слишком ли смело, Михаил Григорьевич? – спросил его верный Абрамов.

– Смелость не только города берет, но и целые царства! – весело ответил Черняев, крутя свой рыжий ус.

Невдалеке с высоты минарета закричал муэдзин, с другой стороны его молитву тут же подхватил другой, созывая правоверных на молитву. Глуша эти звуки, под раскрытыми окнами губернаторского дома промаршировала рота солдат…

* * *

Опасаясь провокации со стороны англичан и не располагая достоверными сведениями о прибывших, Черняев ограничился несколькими беседами с индусами, одновременно запросив инструкции у Крыжановского. Однако и застигнутый врасплох оренбургский генерал-губернатор также не мог самостоятельно решить вопрос о договоре с Кашмиром, боясь осложнений с Англией. Крыжановский позволил послам остаться в Ташкенте до следующей весны, поскольку с наступлением зимы закрылись горные перевалы. При этом он запретил Черняеву делать какие-либо антианглийские заявления, рекомендовав лишь воспользоваться прибытием индусов для изучения политической ситуации в Кашмире и в Индии в целом.

Одновременно Крыжановский срочно проинформировал Горчакова о прибытии кашмирского посольства и изложил свой взгляд на развитие отношений с Кашмиром и другими странами Азии.