Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

Но страшилки из статьи опять никакого впечатления не произвели. Большая часть тиража «Квотерли ревю» так и осталось нераспроданной.

– Почему никто не боится русских? Что произошло? – недоумевали члены парламента.

Роулинсон как главный специалист по азиатским делам пытался им втолковывать:

– Все дело, джентльмены, в том, что публика еще помнит афганскую катастрофу и не желает, чтобы мы ее повторили, ввязавшись в войну с русскими в далеких пустынях. Во-вторых, все убеждены, что надвигающийся захват Россией Хивы, Бухары и Коканда все равно уже не предотвратить.

– А что будет, если мы спустимся в пустыню с афганских гор и преградим им путь? – возбуждались самые горячие головы.

– Любая наша попытка остановить сейчас русских просто заставит их двигаться к своей цели быстрее! – сокрушались те, кто были поумнее.

– А что в этом плохого? – раздавались редкие голоса либералов-вигов. – Может, вообще лучше иметь соседями русских, чем дикие племена? Управляемая Петербургом Азия принесет процветание региону и откроет новые рынки для наших товаров.

На это Роулинсон лишь качал головой:

– Говорить так может только полный невежа. Если русские освоят азиатский рынок, то уж никак не для наших товаров!

Самое удивительное, но против парламентариев-«ястребов», во главе с Роулинсоном, выступило правительство вигов, возглавляемое лордом Расселом, которого энергично поддерживал вице-король Индии Джон Лоуренс, ветеран индийской службы и бывший губернатор Пенджаба. Лоуренс убеждал воинственных оппозиционеров:

– Если русские попытаются напасть на Индию через Афганистан, их войска будут также уничтожены местными племенами, как была уничтожена зимой 1842 года наша армия, поэтому никакой опасности для нас их продвижение не несет!

– А вы не исключаете, что Петербург может убедить афганцев разрешить пройти его армии через их страну или даже присоединиться для совместного нападения на Индию? – не сдавались те.

На этот вопрос вице-король снисходительно улыбался:

– Такое развитие событий столь маловероятно, что его можно не учитывать! Лучший способ ограничить Россию, заключается в проведении прямой дипломатии из Лондона. Если царь Александр только посмеет продемонстрировать признаки наступления на Индию через Азию или Персию, то немедленная отправка нашего военного флота на Балтику сразу заставит его одуматься!

Разумеется, что в Лондоне никто всерьез не ожидал ранее обещанного Петербургом вывода войск из Ташкента. Этого и не случилось. А когда все окончательно утихло, в Англии узнали об учреждении Петербургом нового Туркестанского генерал-губернаторства. При этом именно Ташкент становился его военным и административным штабом, а также официальной резиденцией. При этом Петербург не счел уже нужным оправдывать это ничем, кроме заявления, что ход этот вызван «военной целесообразностью». Граф Милютин написал: «Нам нет нужды просить прощения у министров Британской короны за каждое наше свершение. Они отнюдь не торопятся совещаться с нами, когда завоевывают целые королевства, оккупируют иностранные города и острова. Мы же не просим, чтобы они оправдывались в своих действиях».

Что ж, Россия дала Англии звонкую оплеуху и Англия на него не ответила! Думаю, это был момент торжества не только для участников и ветеранов Большой Игры. Это был момент торжества для всех участников недавней Крымской войны. Теперь, когда бывший победитель не только испытал, но и безропотно снес доставленное ему унижение, можно было говорить о том, что отмщение за Севастополь началось…

* * *

Стремясь в максимально короткий срок восстановить в Ташкенте нормальную жизнь, подорвать антирусские проповеди мусульманского духовенства и приверженцев бухарского эмира, Черняев опубликовал обращение к жителям, в котором провозглашал неприкосновенность веры и обычаев, гарантировал обывателей от постоя и мобилизации в солдаты. Черняев сохранил старый мусульманский суд, отменил все произвольные поборы. Как мы уже говорили, на целый год ташкентцы освобождались от каких-либо податей и налогов. Все это позволило снизить накал противостояния. Жизнь в Ташкенте быстро налаживалась, когда неожиданно произошло событие, взбудоражившее и Петербург, и Лондон, событие, которое могло перевернуть весь ход Большой Игры.

Хорошо известно, что Восток всегда любил силу. Поэтому после падения Ташкента авторитет России на Востоке серьезно поднялся. Англичанам здесь противопоставить было нечего. У всех на памяти еще был их позорный разгром в Афганистане, тогда как русские без особых усилий захватили самый большой город Средней Азии. Ну, а к сильным, как известно, всегда льнут слабые и обиженные. Так получилось и на этот раз.