Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

Покинув палату, Штемпель решил, что обязательно напишет соответствующую докладную на имя Кауфмана, когда тот вернется. Прощать нанесенную обиду он был не намерен.

Чтобы солдаты не сидели без дела, Штемпель заставил их закладывать проломы в стенах и снаряжать старые бухарские гранаты, авось пригодятся!

Рачительный Штемпель нашел применение и старым бухарским пушкам, которые тоже поставил на стенах. Две батарейные и две трофейные бухарские пушки, а также мортиру он оставил в резерве.

Пока в самом городе было тихо, лишь местные узбеки зло посматривали на проходящих мимо солдат и офицеров. А вот сведения из окрестностей были уже тревожными. Там начали скапливаться толпы шахрисабцев, китабцев, ургутцев, найманов и китай-кипчаков, собиравшихся со всех сторон на призывы мулл идти освобождать священный город.

Надо сказать, что лазутчиков у Штемпеля, ввиду его малого нахождения в должности, было очень мало, и о намерениях местных он почти ничего не знал. К тому же местные аксакалы, приходя по разным делам, старались уверить Штемпеля, что в городе все совершенно спокойно.

Первые признаки грядущей бури проявились вечером 1 июня. Тогда к Штемпелю заявилось несколько аксакалов, которые попросили послать солдат, чтобы прогнать шахрисабцев, так как те якобы хотят ворваться в город через Хаджиарарские ворота. Поверив аксакалам, Штемпель послал майора Альбедиля с пехотной ротой, но Альбедиль никого у ворот не обнаружил и вернулся обратно. В это же время наблюдатели с крыши дворца эмира обнаружили на Чапан-Атинских высотах большие толпы. Взобравшийся на стену майор Серов озабоченно крутил седой ус, бормоча:

– Вот так штука, вот так штука!

– Неужели так плохо? – спросил его подошедший художник Верещагин.

– Пока еще ничего, но у нас пятьсот человек гарнизона, а у халатников, по моим сведениям, за двадцать тысяч! – ответил озадаченный Серов. – Пойду предупрежу Штемпеля!

Положение и впрямь было хуже некуда…

Поднявшись на стену и обозрев толпы вооруженных людей, Штемпель вызвал аксакалов, спросил, показывая на окружавшие город толпы:

– Что это за люди?

Аксакалы, не моргнув глазом, ответили:

– Это дикие китай-кипчаки, которые хотят ворваться в город для грабежа. Поэтому мы просим защитить нас от этих разбойников и еще раз послать солдат, чтобы разогнать.

Дело в том, что у восставших к этому времени все было уже готово для нападения на занимаемую гарнизоном цитадель. И теперь хитрые аксакалы пытались выманить часть гарнизона из города, чтобы там уничтожить.

Ни Кауфман, ни комендант Самарканда Штемпель еще не знали, что известие о захвате русскими священного для мусульман города привело в ярость окрестные народы. В отдаленных городах и кишлаках Бухарского ханства собирались и вооружались толпы мстителей, намереваясь идти на выручку священного города, истреблять неверных урусов. Захватить Самарканд эмир Музаффар поручил самому храброму племени – жителям Шахрисабза. Одновременно в сам город были посланы сотни агентов, чтобы уговорить жителей восстать против русских.

* * *

На следующее утро неутомимые аксакалы снова оповестили Штемпеля, что шахрисабцы опять подошли к воротам с намерением ворваться в город. Раздраженный непонятной ситуацией Штемпель решил сам во всем разобраться и направился к воротам с пехотной ротой, взводом саперов и двумя орудиями. У ворот действительно толпились вооруженные люди. На предложение Штемпеля убраться подобру-поздорову, толпа не прореагировала. Тогда он приказал ее обстрелять. После нескольких залпов шахрисабцы разбежались. Но вместо них из ближайших садов стали выдвигаться огромные массы вооруженных людей, с явным намерением отсечь отряд Штемпеля от ворот. Тогда майор приказал бить по толпам картечью. Вооруженные люди снова начали разбегаться. И снова вмешались в дело аксакалы.

– Господин! Господин! – кричали они Штемпелю. – Не стреляй по тем, которые сидят в садах, – это самаркандцы, вооружившиеся для защиты города от шаек шахрисабцев и китай-кипчаков!

На этот раз комендант старым обманщикам уже не поверил. Штемпель приказал запереть городские ворота, а сам отступил к Бухарским воротам цитадели, чтобы организовать оборону, но на подходе был атакован толпой самаркандцев. Отбросив их несколькими ружейными залпами, Штемпель прорвался в цитадель, запер ворота и стал готовиться к круговой обороне. Со стен было видно, как жители города, смешавшись с прибывшими толпами, воинственно потрясают оружием, готовясь идти на приступ.

Положение было действительно более чем серьезное. Гарнизон, оставленный в Самарканде, включал 6-й Туркестанский линейный батальон в пятьсот пятьдесят человек (включая нестроевых и музыкантов), сотню саперов, два десятка казаков да сотню артиллеристов. Артиллерия насчитывала всего две пушки и две мортиры. И это против десятков и десятков тысяч! Поэтому под ружье Штемпель поставил всех, включая писарей и музыкантов.