Битва за пустыню. От Бухары до Хивы и Коканда

– Конечно, наши морские силы не идут ни в какое сравнение с английскими! – признался брату генерал-адмирал. – Однако во главе эскадры и командирами кораблей мы поставим самых боевых и храбрых. Думаю, это с лихвой окупит слабость наших пушек!

Из воспоминаний дореволюционного историка А. Беломора: «…Плохенькие тихоходы-корветы со слабосильными механизмами, не дававшими более 5 узлов в штиль, эти морские игрушки – клипера с неудобным рангоутом и шхунским вооружением не были тогда плавучими гостиницами, или станционными домами, несколько месяцев пребывания в которых составляли бы необходимое условие иерархического передвижения служащих, а были действительными боевыми единицами, материальные недостатки которых пополнялись духовными качествами годами сжившихся на палубах экипажей. В описываемый период в нашей морской среде не было и недостатка, какой, например, сознавал министр иностранных дел князь Горчаков в людях, умевших храбро и сознательно брать на свои плечи ответственность за быстрое принятие никогда непредвиденных и нигде не предписанных администрацией мероприятий и решений, и зачастую вопреки категорически высказанных ею желаний и соображений нередко трусливых и эгоистичных. Великий князь в возникавших спорах всегда становился на сторону адмиралов плавающих, строго придерживаясь правила, что отдаленное действие центральной власти очень слабо заменяет постоянное действие власти поместной; что самая искусная администрация не может заменить управления непосредственного; что сила созидающая, может заключаться только в военачальнике».

Особо следует остановиться на командах отправляемых на Тихий океан корветов и клиперов. Дело в том, что комплектовались они из оставшихся в живых защитников Севастополя. Прошедшие Синоп и год севастопольской бойни, матросы-черноморцы имели огромный боевой опыт, но наряду с этим подчиняться не слишком любили. Война научила их смотреть опасности в глаза. Именно поэтому и командирами первых клиперов ставили исключительно офицеров, прошедших севастопольские бастионы. Они пользовались большим и вполне заслуженным авторитетом, а потому легко находили общий язык с матросами-ветеранами. Надо ли говорить, каким авторитетом, например, с самого начала пользовался у матросов корвета «Посадника» известный севастопольский храбрец капитан 2 ранга Николай Бирилев. Даже среди севастопольских героев Бирилев выделялся своей удалью, являясь неизменным командиром ночных вылазок на позиции англичан у 3-го бастиона. Наградой за подвиги в Севастополе были ему четыре боевых ордена, включая Георгиевский крест, золотую саблю «За храбрость» и флигель-адъютантские аксельбанты.

В состав 3-го Амурского отряда, помимо «Посадника», вошли так же клипера «Наездник» (капитан-лейтенант Ратьков) и «Разбойник» (капитан-лейтенант Селиванов). Отрядным начальником был назначен капитан 1 ранга Дюгамель.

* * *

Что касается Ивана Лихачева, то, не став дожидаться отправки отряда, он решил отправиться на Дальний Восток «на перекладных», чтобы как можно скорей объединить под своей дланью находящиеся там российские суда. Как мы уже знаем, обстановка на Дальнем Востоке была в то время непростая. Англичане и французы наращивали силы на берегах Китая, готовясь к броску на Пекин. Кроме этого, английские корабли в 1858–1859 годах усиленно осваивали берега Приморья и было очевидно, что в следующем, 1860 году они будут действовать еще решительнее. Поэтому требовались срочные меры по укреплению обороны морских дальневосточных рубежей России. Лихачев не без основания полагал, что союзники, расправившись с Китаем, первым делом попытаются захватить побережье нынешнего Приморского края с Владивостоком и Посьетом. Не секретом для него было и то, что многие бухты и заливы Приморья уже были нанесены на английские карты как принадлежащие им. В России же по вопросу о землях южнее Амура только велись переговоры между Петербургом и генерал-губернатором Восточной Сибири графом Муравьевым-Амурским. Теперь все решали какие-то месяцы, а то и недели. Кто сумеет первым застолбить еще ничейные территории, тот и победит в этом туре Большой Игры.

Потому капитан 1 ранга Лихачев срочно выехал из Петербурга во Францию и на пассажирском пароходе в частном порядке добрался из Марселя в Шанхай. Там он зафрахтовал французский пароход «Реми» и уже на нем поспешил в Хакодате. По прибытии туда Лихачев узнал, что англичане уже начали подготовку к высадке десанта в заливе Посьет с последующей оккупацией этого района. Писать в Петербург и просить указаний было уже поздно. Поэтому храбрый офицер принимает решение опередить англичан и занять залив Посьет, формально принадлежавший Китаю. Фактически же это была ничейная территория, и в радиусе сотен верст там не было ни китайских солдат, ни китайских чиновников.

В то время в Хакодате находились клипер «Джигит» и транспорт «Японец». «Джигит» занимался ремонтом котлов и быстро выйти в море не мог. Транспорт в боевом отношении мало что значил, но выбирать не приходилось.