Битва за рай

- Красивая эта девчонка, Карина. Только добрая очень. В Либруме такие не выживают. Наверное, я её сильно напугал во время кросс-джампа.. .Хотя до Шона мне далеко. Вот что бывает, когда отказываешь нашему франту. - Лана прищурилась. Улыбка Дориан застыла на её губах. - Кстати, коллеги, а вы не заметили, что это место здорово напоминает прототип Шона, который он пару лет назад презентовал? Как его там?..

- Куб моделируемой реальности. - одними губами ответила Лана.

- Да, точно. Жалко девчонку. Игра игрой, но можно и заиграться. Короче, я в деле.

- В каком же, мой милый? - делано равнодушно пропела Дориан и улыбнулась, желая скрыть интерес.

Страх. От неё несло страхом. И настороженностью. Как и от Ланы. Чертовка даже попыталась незаметно вытащить из-за корсажа кинжал.

Берд усмехнулся:

- Давайте что ли и мы поснимаем кино. Только концовочку сделаем радостной.

За одну неделю до «Сейчас»

Дориан

Госпожа Мариам была довольна, хотя и немного нервозна. Впрочем, ей успешно удавалось скрывать то, что терзало её душу от остальных. Не стоило подрывать боевой дух соратников. Ведь с каждым часом неумолимо приближался тот день, когда они выступят против Штольцберга. Сделают то, ради чего попали в Эдем.

Основные фигуры уже были расставлены на шахматной доске под названием Либрум. Оставалось только начать игру в подходящий момент. А стратегия у Дориан уже была разработана.

Её люди безвозвратно уничтожили все данные о ловце душ, включая его прототип. А Даниэль, их чудо-творец, сумел незаметно проломить Полог. Дориан смотрела на него и думала, как жаль, что господин Гросских не успел раскрыть свой потенциал во время работы в Пантеоне. Сколько бы невообразимых прототипов он сумел бы создать!

Но что толку рассуждать об этом. Даниэль с Карой были творцами нового поколения. Талантливыми и дерзкими, ломавшими реальность под себя. И их дар пригодился Эдему в другом вопросе.

Что ж, пока на свете живут идеалисты, этот мир никогда не умрёт.

А творцы, и Дориан искренне верила в это, сумеют освободиться. Кара сомневалась в том, что кто-то сумеет уговорить обитателей Пантеона объединиться. Но ей это удалосьсовершить. Своими словами, своими поступками и своей жертвой. Ведь Кара не только не выдала друзей, но и осталась верна прежним принципам. Это вызывало уважение и восхищение.

Да, Карой восхищались. На неё равнялись, ей сочувствовали, с ней отождествляли себя.

Дориан не знала, чем руководствовался Штольцберг, когда решил затеять всю эту историю с «Либрум филмс». Вероятнее всего, он хотел запугать остальных творцов, чтобы они не смели высовываться. Но перестарался.

Потому что страх имеет особенность переходить в отчаянную решимость, когда люди готовы отдать свои жизни, чтобы остановить то, что они считают неправильным, жестоким и несправедливым.

Карина стала не просто Жертвой. Она стала последней каплей, переполнившей чащу терпения остальных. Её хотели спасти, представляя, что тем самым спасали себя.

Всего за какие-то четыре недели к бунтовщикам примкнули восемьдесят процентов работников Пантеона. Кто-то из них хотел вызволить друзей с рудников, кто-то просто вернуться домой и забыть навсегда про Эдем. Но все они понимали, что после случившегося Фантазийные Федеральные земли не станут прежними.

Как только Карину освободят и обнародуют данные, украденные Элизой Штольцберг с компьютера её отца, а также покажут те видео, где по приказу Штольцберга арестовывали и сажали в прототип Шона виднейших людей столицы, чтобы сделать их более покладистыми, а затем выпускали и прикрывали свои грязные делишки нападением радикалов, народные волнения только усилятся.

Единственное, что беспокоило Дориан, - это эфириус. Шон был прав, и люди нашего времени стали настолько себялюбивыми, эгоистичными и жестокими, что им будет сложно отказаться от вещества, способного претворить в жизнь их любые мечты. Несмотря на то, что ради него у кого-то погибли родственники, у кого-то друзья, у кого-то кумиры.

И пока в Эдеме существовал эфириус, кровопролития было не избежать. И всё же она надеялась на торжество человечности. Рано или поздно.

- Я беру на себя Шона, - рявкнул Берд, когда они вместе с Ланой, Даниэлем, Пантеей, Элизой, Йеном и другими соратниками сидели в кругу и обсуждали план по освобождению Карины.

Это должно было случиться во время закрытой презентации Кары, на которую Штольцберг пригласил членов верхней десятки, в чьей лояльности не сомневался.

- Что? - возмутилась Лана. - Шон мой! Я с таким наслаждением покромсаю его на кусочки...

- Лучше Иреной займись, - фыркнул Берд. - Не мне же с девчонкой тягаться. А к Шону у меня давние счёты.

- Да, Лана, - включилась в их перебранку Дориан. - Госпожа Масс больше нуждается в твоём внимании, чем господин Феррен. Я возьму на себя Торнтона. Когда освободишься, можешь примкнуть либо к Берду, либо ко мне, либо с охраной поможешь.

Госпожа Мартинез недовольно закатила глаза:

- Так и быть, я согласна. А что с той партией экзоскелетов, про которую ты говорил утром, Йен?