Битва за рай

- Спасибо, что напомнила, Лана,- хмуро сказал господин Шульте и обратился к остальным. -Штольцберг решил не ждать, пока наши специалисты определят технологию и пустят устройство в производство. Он поручил Торнтону материализовать двадцать штук экзоскелетов для стражей из его ближнего круга и сразу же закрепить их эфириусом.

- Он боится... - задумчиво протянула Дориан. - Того, что что-то может пойти не так во время презентации.

- И страхуется, - согласно кивнул Берд. - Но ведь творение Торнтона не должно стать для нас проблемой, ведь так?

Дориан задумчиво почесала подбородок.

- Той информации, которую тени Ланы сумели узнать от Шона, достаточно для того, чтобы определить их слабые зоны. В открытой схватке мы сможем, пускай и не сразу, но их блокировать.

- Я раздобыл образец экзоскелета для испытаний, - серьёзно сказал Йен. - Но его нужно вернуть обратно в лабораторию завтра в девять утра.

Дориан посмотрела на него в упор и улыбнулась:

- Успеем.

Глава 29. Сейчас

Кандалы с громким лязганьем падают. Я потираю распухшие саднящие запястья и хмуро смотрю на охранника. Молодого, серьёзного, с печатью вины на лице.

- Идите за мной, - сухо говорит он, глядя куда-то в пол, и отходит в сторону.

Не хочет видеть глаз пленницы. Ещё бы. Я бы тоже не захотела.

Я обхожу его и иду к выходу из сырого тёмного карцера. Оттуда струится тусклый желтоватый свет. Возле двери меня поджидает его напарник. Вместе, один - впереди, другой -позади, они ведут меня к кастелянше.

- Ну что, госпожа Грант, вы нас уже покидаете? - криво ухмыляясь, бросает она. - Так быстро? Мы будем скучать.

Я молчу. Не улыбаюсь. И она понимает, что я всё знаю.

- Вот возьми, приоденься. - Женщина поджимает губы и суёт мне аккуратно сложенную стопку одежды в прозрачном полиэтиленовом пакете.

Чистую, выглаженную. Но не мою. От того, в чём я была в день задержания, уже ничего не осталось. Что-то передарили, что-то перепродали. Никто ведь всерьёз не считал, что я останусь жива. Мне в это тоже не верится. Моя цель иная. Но об этом им не известно. Пока.

Я беру, не глядя одежду, и следую под конвоем в душевую для сотрудников той тюрьмы, куда меня привозили ради встреч с Шоном. Просторную, чистую, обработанную антисептиком с ароматом «Морской бриз». С наслаждением вымываю выданным «по особому случаю» шампунем грязь из волос. С силой тру тело мочалкой, пытаясь избавиться от запахов пота и застарелой мочи, которые, кажется, въелись в поры навечно. Клубится пар, и я уже ощущаю лёгкое благоухание персиков, но всё равно тру. Пальцы с чёрными обгрызенными ногтями дрожат, но горячая вода придаёт силы. Они мне скоро понадобятся.

Зеркало. Я подхожу к нему осторожно. И вздрагиваю, увидев своё лицо. Оно бледное, осунувшееся, исхудавшее. Тёмные волосы отрасли, но по-прежнему вьются и отливают пепельным оттенком с середины длины. Под глазами пролегли чёрные синяки, а взгляд сделался острым, глубоким, пронзительным. Такого у меня раньше не было.

Страдания очищают душу.

Сметают ненужное, оставляя лишь суть.

Наклоняюсь, чтобы достать одежду, - и металлический тонкий ошейник, подавляющий дар созидания, больно впивается в кожу. Но за столько времени к нему я привыкла. Будто он врос в меня, стал неотъемлемой частью тела. Но и его скоро снимут: с преградой невозможно творить. Вернее, они так считают.

Я натягиваю белое хлопковое бельё. Простое, недорогое, но для меня это роскошь. Как-то отстранённо разглядываю скромное голубое платье из плотной синтетики. По сравнению с теми изысканными нарядами, в которых мне доводилось танцевать на балах, присутствовать на светских раутах, оно выглядит дешёвкой. Но я ему рада. Всё лучше, чем оранжевый комбинезон, который за прошедшие пять с половиной месяцев стал мне почти второй кожей.

В день моего якобы шанса освободиться я должна выглядеть хорошо. Чтобы фотограф, в случае провала, мог запечатлеть меня улыбающейся, полной веры в успех, а художник -нарисовать мой портрет на стенах Пантеона. Посмертно. Моими же останками. Как всё это цинично.

Автобус привозит меня под конвоем в то самое белое здание неподалёку от рудников. Туда, где заканчивается аномальная зона и техника исправно работает. Когда-то давно я сказала себе, что сделаю, что угодно, лишь бы там не оказаться. Но теперь меня даже тянет в то место.Ведь я разгадала последнюю тайну Эдема, а в знании - сила.

«Как ты спокойна...» - в памяти всплывают слова Мари.

Это неправда. Узкий коридор, длиной в двадцать метров, кажется мне километровым. Каждый неторопливый шаг отбивается стуком тысячи молоточков в груди. Да, я боюсь. Но не смерти, а того, что не смогу реализовать задуманное. Хотя нет, вру. Смерти я тоже боюсь. Точнее, того, что за ней последует. Просто эта мысль кажется мне привычной, а само событие неизбежным, и я стараюсь думать о том, на что могу повлиять.

В голове звучит голос мамы, уверенный, ободряющий: «Карина, ты у меня сильная. Ты со всем справишься.»

«Надеюсь, мама, надеюсь. Лишь бы хватило сил», - мысленно отвечаю я ей и двигаюсь дальше.