Битвы божьих коровок

Под кликушеские завывания два червонца перекочевали в руку жены несчастного Жумыги, после чего Пацюк счел себя вправе спросить:

– Так где я могу его найти?

Что ни говори, позолоченная ручка несколько смягчила сердце женщины, и она – уже без всякой злости – сказала:

– Иди за гаражи. Может, он там, у своей развалюхи, и околачивается. И скажи, что я его дома жду, падлюку. С маслом подсолнечным.

И прежде чем Пацюк успел поблагодарить грозную жену Тимура Манивальдовича, дверь перед ним захлопнулась.

Ну что ж, гаражи так гаражи…

Побродив по окрестностям минут с пятнадцать, Пацюк вышел-таки на цель. Воротца одного из гаражей были распахнуты, в его глубине стоял искомый “Москвич”, номерной знак “Н ОЗЗ ХВ 78 RUS”, а перед гаражом, за импровизированным фанерным столиком, смахивающим на кладбищенский, сидела компания из трех человек.

Все трое были примерно одинакового возраста, роста и комплекции, с одинаковыми красно-кирпичными лицами. Пацюк живо представил себе всех троих в нежном пубертатном возрасте: наверняка они ходили в один класс, в одну секцию по боксу и плаванию, затем дружно отнесли документы в какой-нибудь электромеханический техникум и так же дружно его закончили. Так они и шли по жизни вместе, волоча за собой жен, детей, собак и несданные пивные бутылки. Да и теперь каждый день собираются у гаража… С заветной бутылкой водки “Праздничная”.

Вот и теперь “Праздничная” стояла перед друзьями в окружении нескольких подгнивших яблок.

Пацюк подошел к компании и громким, хорошо поставленным голосом произнес:

– Мне нужен Жумыга Тимур Манивальдович.

Все трое на секунду задумались. Задумался и стажер. Действительно, глупо спрашивать имя и отчество у каждой из голов трехглавого змея. Потому он так и зовется – змей трехглавый, без всяких там изысков.

– Жумыга Тимур Манивальдович, владелец “Москви-ча-412”, номерной знак “Н ОЗЗ ХВ 78 RUS”, – еще раз воззвал Пацюк.

Три брата-акробата синхронно повернули головы в сторону машины, стоящей в гараже.

– Это же твоя тачка, – так же синхронно сказали два брата, сидящие по бокам, третьему – в центре. – Значит, ты и есть Жумыга.

– Точно! – обрадовался центровой. – Я и есть Жумыга Тимур Манивальдович. А что случилось-то, командир?

– Мы можем отойти на несколько минут?

– С какой радости?

– Мне нужно поговорить с вами.

– А мне – нет, – ответил краснорожий Тимур Манивальдович под одобрительное похмыкивание присутствующих.

– Меня зовут Пацюк Георгий Вениаминович, я следователь по особо важным делам… – самочинно повысил себя в звании стажер. А что, звучит совсем неплохо: Пацюк Георгий Вениаминович, следователь по особо важным делам. А еще лучше – Пацюк Георгий Вениаминович, Генеральный прокурор Российской Федерации.

– Следователь по особо важным делам? Ну а я тогда – Хуан Антонио Самаранч, в натуре! – захохотал Жумыга.

И-эх, если бы при Пацюке были его заветные корочки, а не эти молью траченные мухоморы, этот алконавт попрыгал бы у него, как вошь на гребешке! Но корочек не было, и с этим приходилось считаться. Что ж, придется все-таки нарушить статью № 309 УК РФ “Подкуп или принуждение к даче показаний…”. Пацюк вытащил из кармана сотенную и поманил ею Жумыгу.

Сотенная сразу сделала того сговорчивее. Напрочь забыв, что он “Хуан Антонио Самаранч, в натуре”, Жумыга двинулся за Пацюком.

При помощи нехитрых манипуляций с купюрой Егор загнал его в кабину “Москвича”, а сам уселся рядом, на водительское сиденье.

– Ну? – спросил Жумыга, не сводя глаз со ста рублей.

– В прошлую субботу, во второй половине дня вы были в районе Московского проспекта…

– А вы откуда знаете?

– …вы были в районе Московского проспекта и проезжали мимо ресторана “Аризона-69”. Проезжали?

– Не знаю. – Поджарая румяная сотенная гипнотизирешала Жумыгу. – Вам виднее. Если говорите – проезжал, значит, проезжал.

– Около ресторана вас остановила черноволосая девушка. Очень красивая, – задержав дыхание, добавил от себя Пацюк.

– Ну, этих девушек как грязи…

– Очень красивая. Черные волосы, броский макияж, черная помада, на щеке небольшая родинка с правой стороны. Черный длинный плащ, на левой руке три кольца. Одно – с большим черным камнем без оправы – на безымянном. Еще одно – на указательном, камешек помельче, овальной формы. И серебряное кольцо на большом – дракон с витым хвостом. Небольшая черная сумочка…

Жумыга завороженно слушал Пацюка.

А Пацюк… Он помнил каждую крошечную морщинку у нее на лице, каждую складку на сгибе рукава! И даже длину каждой ресницы.

– Вспомнили?

Чертов Жумыга, пропивший свою память еще тогда, когда Адам и Ева шастали по райскому саду без фиговых листков, напряженно молчал.

– Вспомнили? – еще раз повторил Егор. Сотенная стремительно вырывалась из рук Жумыги, и он не мог, не хотел, не желал с этим соглашаться.

– Может, еще какие приметы? – с затаенной надеждой спросил Тимур Манивальдович. – А то какие-то кольца, черный плащ… Ей-богу, так каждая вторая прошмандовка выглядит, если не первая. Вы по существу говорите.