Битвы за Кавказ

Довгирт шел 5 дней по очень глубокому снегу со скоростью 3–5 км в день; Юденич уже решил, что он погиб. Однако 15 января этот особый маневр, возможно самый исключительный в знаменательной битве за Сарыкамыш, был успешно завершен. Абдул Керим принял появление маленькой колонны Довгирта в своем тылу за сигнал к отступлению, на которое он уже давно решился. 16–18 января XI армейский корпус отступил на позиции, которые он занимал до начала наступления вице-генералиссимуса. Таким образом, зимнее наступление Энвера, в условиях той местности и климата, не имело ни единого шанса на успех. Эти условия сразу же сильно затруднили продвижение турок. Энвер начал наступление с армией, которая насчитывала около 95 тыс. солдат[108].

У русских было только 65 тыс. человек в группах Бергмана и Истомина, а также разбросанные резервы, которые могли использовать в бою. Но это соотношение радикально изменилось уже к тому моменту, когда турецкие войска вступили в решающую битву за Сарыкамыш. Потери Энвера, в основном из-за мороза и дезертирства, достигли 25 тыс. человек. Через неделю суровые погодные условия в сочетании с плохой подготовкой наступления лишили турок их главного преимущества – превосходства в живой силе. Просчет Энвера стал очевиден.

Эта ошибка была обнаружена еще до начала операции опытным командующим IX корпусом, и вице-генералиссимус потребовал его отставки. Ахмет Февзи-паша тоже настаивал на необходимости специальной подготовки снаряжения и продовольственного обеспечения перед началом намечаемого наступления; кроме того, он потребовал подкреплений для 3-й армии – не менее одного армейского корпуса из Стамбула. Однако Энвер заявил, что переброска еще одного корпуса из столицы задержит операцию на месяц, и русские получат время подготовиться; момент внезапности будет утрачен – а этот элемент был важнейшей частью плана вице-генералиссимуса.

Усиленная дополнительным корпусом, турецкая 3-я армия, вероятно, смогла бы отбросить русских к Карсу, но тогда к потерям, понесенным во время обходного маневра, прибавились бы еще около 25–30 тыс. погибших в битве, и 4 турецких армейских корпуса, численностью 60 тыс. человек, не смогли бы осуществить вторжение в долины Грузии, пройдя по Боржомскому ущелью и боковым притокам Куры. Даже с 4 армейскими корпусами у пантуранского наступления в зимние месяцы не было никакого шанса на успех.

Так и получилось – наступление закончилось полной катастрофой для турецкой 3-й армии. Ее потери были огромны: около 75 тыс. личного состава с большей частью артиллерии. К середине января в ней осталось лишь 18 тыс. солдат (из которых 15 тыс. принадлежали XI корпусу), а к концу месяца турки с трудом смогли наскрести 30 тыс. человек для обороны Эрзерумской области.

Потери русских также оказались достаточно велики: 16 тыс. убитыми и ранеными; среди них 12 тыс. больных, причем большинство пострадало от обморожения. Особенно сильно уменьшилась численность всех полков Туркестанской стрелковой дивизии. В каждом осталось в среднем по 600–700 солдат против исходного числа – 2,5 тыс.

Единственное, что могло спасти Энвера, – это наличие в руководстве Кавказской армии людей, которые по темпераменту не пригодны для командования, – Мышлаевского и Бергмана. К счастью для русских, талант генерала Юденича и обученные им офицеры и солдаты, обладавшие высоким боевым духом, помогли остановить храбрый порыв турецких аскеров, которые с удивительным мужеством пошли за своим глуповатым и некомпетентным командиром. Русские показали, что обладают отличными командными кадрами в лице таких высших офицеров, как Пржевальский, Калитин и Бабаев[109].

На турецкой стороне командование 3-й армией перешло к Хафизу Хакки. Как и Энвер, он был одним из новых политических бойцов революции младотурок, однако уже успел проявить решимость и инициативу в самых критических обстоятельствах. Битва за Сарыкамыш интересна не только необычными топографическими условиями, в которых она происходила. Это была битва на уничтожение, в которой и турки, и русские проявили невероятную выносливость и решимость. Если Аладжийская битва остается подвигом русского оружия, то Сарыкамыш должен остаться в истории как пример героизма турецкого солдата.

Глава 22 Последствия Сарыкамыша