Битвы за Кавказ

А тем временем 153-й и 156-й полки при поддержке 262-го продолжали атаковать противника на Араксской равнине. Турки постепенно отходили (потеряв при этом несколько сот человек пленными и орудия в придачу), но некоторые части еще способны были контратаковать. На правом берегу Аракса русские медленно продвигались из Эндека в сторону Арди.

6-й день сражения (15 января) стал решающим. Волошинов-Петриченко продолжал атаковать турецкие позиции, оборонявшие Козичан-Даг, и вечером, проведя несколько мучительных часов в снегу и среди скал, один батальон 264-го Георгиевского полка и два батальона пеших донцов захватили укрепленную вершину горы. Русские знали, что за отрогом Козичана, который сам по себе был частью Чакир-Бабы, проходит участок пушечной дороги, пригодный для продвижения войск в Портанос и Кёсе[183]. Одновременно колонна Трескина уже подходила к Кёсе с севера.

В течение дня 15 января полки Воробьева двигались длинной колонной по тропе, шедшей из Маслахата в Хисар-Дере, огибая северные склоны Чиллигюл-Бабы, которые были еще заняты турецкими батальонами. Вечером его передовые части появились в нескольких милях от селений Сербоган и Пазарчор. Оба этих села находились в тылу у турецких позиций на линии Календер – Харан, которая представляла собой вторую линию обороны в долине Азапкёй. Остатки турецкой 33-й дивизии вместе с 18-й и соединениями 17-й дивизии продолжали 15 января оборонять эту линию от русских атак с востока – они оказались не очень мощными, поскольку решающий удар должен был нанести Воробьев.

На правом берегу Аракса турки перегруппировались и передвинулись поближе к реке. На крайнем левом фланге русского наступления 5-й Кавказский стрелковый полк занял Сачлик и Алагёз, а 154-й, шаг за шагом, продвигался на запад по горам, располагавшимся между Эндеком и Арди. Только в этом секторе сражения турки в численном отношении превосходили русских, а батареи в районе Комасора помогали им оборонять свои позиции.

В ночь с 15 на 16 января из Хисар-Дере в Кёпрюкёй были отправлены сибирские казаки, получившие приказ взорвать мост через Араке. Во тьме зимней ночи, в разыгравшейся метели, казаки сбились с пути, и, проплутав несколько часов, вернулись назад.

Утром 16 января пехота Воробьева заняла Чермуксу, Сербоган и Пазарчор. Но наступление Воробьева, почти не встречавшее сопротивления, сильно затрудняли высокие сугробы, поэтому оно развивалось очень медленно. С еще более сложными условиями столкнулись колонны Волошинова-Петриченко; тем не менее им чудом удалось добраться до Портаноса, Кёсе и даже Яйла-Дарлак[184]. Благодаря этому связь X корпуса и 34-й дивизии с Хасан-Кале была прервана. Трескин тем временем достиг Джансора и вынудил 34-ю дивизию оставить район Каршин – Эгрек; турки отступали по левому берегу Ольты в направлении селения Башвиран. Волошинов-Петриченко не просто прикрывал войска Воробьева с севера. Пока тот совершал прорыв на узком секторе фронта, ВолошиновПетриченко и Трескин расширяли разрыв между турецкой 3-й армией, X корпусом и 34-й дивизией на севере и другими пятью дивизиями IX и XI корпусов – на юге.

Уже 16-го числа турецкие войска в долине Аракса почувствовали присутствие врага у себя в тылу; их сопротивление ослабло, и они отвели свои части со склонов Чиллигюла и Календера. Артиллерия была поспешно передвинута поближе к Кёпрюкёю. Бои продолжал вести лишь мощный арьергард в Бедревансе и Харане. Это был уже пятый день наступления, и полки русской 39-й дивизии (очевидно, сильно измотанные) не проявляли особой активности. На правом берегу Аракса стали заметны признаки близкого отступления турок. Поздно вечером 16-го Юденич предупредил командующих войсками в районе Аракса, что противник, возможно, попытается уйти ночью, в надежде избежать окружения войсками Воробьева. Командующий потребовал от своих войск быть предельно внимательными и готовыми сразу же броситься в погоню.

Однако приказ Юденича выполнен не был. В ночь с 16 на 17 января турки очень быстро покинули свои позиции – еще до того, как солдаты 39-й дивизии, стоявшей напротив них, обнаружили их исчезновение. Днем 17-го Воробьев спустился с гор в Баридживан и поздно вечером занял Кёпрюкёй, где к его войскам в тот же вечер присоединились передовые отряды 39-й дивизии. Рассерженный Юденич отправил телеграмму Калитину (командиру Кавказского корпуса), обвинив его в том, что его корпус дал врагу возможность уйти, а сейчас попусту теряет время. Он приказал Калитину выступить в погоню за турками, потребовав, чтобы кавалерия преследовала их хотя бы до Хасан-Кале.