Битвы за Кавказ

Утром 18-го сибирские казаки дошли до Бекбада, а ближе к вечеру – до Хасан-Кале, столкнувшись со слабым сопротивлением турецкого арьергарда. Что касается пехоты, то первым в погоню выступили войска Волошинова-Петриченко, которые в тот же самый день вошли в Тимар, примерно в 8 км северо-восточнее Хасан-Кале. Воробьев сосредоточил своих людей западнее Кёпрюкёея, а 39-я дивизия – восточнее его. На правом берегу Аракса турки отступали в полном порядке; они двигались к переправам, расположенным выше по течению реки. Измученные солдаты 154-го полка и 5-го Кавказского корпуса их не тревожили.

Равно утром 19 января казаки Сибирского полка атаковали Хасан-Кале и полностью уничтожили здесь турецкий арьергард, состоявший из 4 батальонов[185]. В тот же день казаки добрались до Куружи, где их батарея на конной тяге послала первые снаряды в направлении эрзерумских фортов, расположенных на склонах Шеи Верблюда[186]. Этот день ознаменовал конец Кёпрюкёйской битвы.

В ночь с 16 на 17 января Абдул Керим отдал приказ об общем отступлении. Командир X корпуса, однако, решил начать отвод своих войск только в ночь с 17-го на 18-е. Весь день 17 января был потрачен на отход в тыл и уничтожение припасов, которые нельзя было забрать с собой. II Туркестанский корпус вовремя предупредили об этом, и генерал Пржевальский получил на 24 часа больше времени, чем его коллега из I Кавказского корпуса, чтобы организовать погоню. Однако условия рельефа и образцовый порядок, в котором отступал X корпус, не дали туркестанцам никаких шансов его потрепать. На левом фланге турок 30-я и 31-я дивизии пытались укрепиться на перевалах Ак-Дага[187], которые отделяли долину реки Тортум от долин Сиври и Ольты. Однако русские сумели обойти 31-ю дивизию врага на Карапинаре[188], где располагался ее правый фланг, поскольку командир X корпуса, с присущим ему эгоизмом, бросил соседнюю дивизию XI корпуса (34-ю) на произвол судьбы. Эта дивизия, истощенная тяжелыми боями с колоннами Трескина и Волошинова-Петриченко на засыпанных глубокими снегами горных склонах, оказалась в отчаянном положении, и уже 16 января ее солдаты начали небольшими группами отходить в Телли, Баш-Кале и Башвиран. 19 января 31-я дивизия оставила Карапинар и ушла в долину Тортума. Здесь все три дивизии X корпуса, одна за другой, отступали в Эрзерум.

Сражение за Кёпрюкёй стало очень важной победой Кавказской армии. Укрепленный фронт, прикрывавший Эрзерум, был прорван, и теперь русские могли предпринять попытку взять эту крепость штурмом или осадить ее. 3-ю армию турок русские разгромили: 1,5 тыс. человек убитыми, ранеными и замерзшими, к которым надо добавить еще 5 тыс. пленных и примерно столько же дезертиров. Перед началом битвы она насчитывала 65 тыс. бойцов; за стенами Эрзерумской крепости укрылось только 40 тыс. потерпевших поражение вояк. Материальные потери оказались невелики: 20–30 орудий, захваченных в бою или просто брошенных. Сильнее всего пострадал IX корпус – он потерял, вероятно, 70 % своего личного состава; зато потери X корпуса были невелики. Русские потери тоже оказались значительными: 10 тыс. человек убитыми и ранеными; еще 2 тыс. попали в госпитали с серьезными обморожениями[189]. Впрочем, число обмороженных было еще относительно невелико, если вспомнить, в каких ужасных условиях передвигались и воевали люди Волошинова-Петриченко[190]. Тщательная подготовка Юденича к операциям в условиях суровой горной зимы принесла свои плоды.

Впрочем, вся подготовительная работа, проведенная штабом Юденича, заслуживает самой горячей похвалы. Это пример отлично организованного взаимодействия команды профессионалов, в особенности той ее части, которая обеспечила внезапность главного удара и выбрала место его нанесения. Чрезвычайные меры предосторожности, предпринятые штабом, помогли Юденичу одержать заслуженную победу. Русская пехота немного превосходила турецкую по численности[191]; кроме того, у Юденича имелись несколько казачьих полков, в то время как у турок вообще никакой кавалерии не было. Юденич имел также очень мощную артиллерию: 230 орудий против 100 – у врага. Однако турки на многих участках фронта противопоставили ему тщательно укрепленные позиции, которые в отдельных местах усиливались особенностями рельефа. Кавалерия русских оказалась практически бесполезной, а их превосходство в артиллерии нивелировалось сложными условиями рельефа. Юденичу оставалось только одно – обеспечить в строжайшей тайне перевес сил в выбранном для прорыва секторе обороны и нанести энергичные удары по другим секторам, не давая врагу возможности перегруппировать свои силы.