Бюджетный отдых

Мне хотелось быстрее принять лекарство и лечь. Но я даже не позволяла себе думать об этом. Малейший выход ситуации из-под контроля грозил только усложнить всё. Я согласно кивала. Доктор долго писала, потом – нахваливала какую-то оживляющую сыворотку, за которую нужно было заплатить ещё тридцать тысяч за двенадцать дней, потом: «… И если вы хотите взять дополнительные процедуры, то…».

– Я хочу укол и лечь, – впервые я позволила себе добавить металла в голос.

– Можете купаться в море после захода солнца, но при этом обязательно обливаться чистой водой после купания.

– Хорошо. Спасибо.

– И я думаю, вы понимаете, что ничего «цветного» вам нельзя – даже чай.

«Я цветного не пью…», – вспомнила я героиню Нонны Мордюковой из фильма «Родня» и улыбнулась сама себе.

Вот и муж мой говорит: «Только – водочка!».

Первый преднизолон я вколола себе прямо в аптеке, через платье. Доктор настаивала на том, чтобы мне вкололи его в вену под язык, но я знала, что сегодня уже не умру, и не торопилась.

Упав на заправленную кровать, натянула на себя покрывало и стала ждать. На столике возле меня высилась гора лекарств. Их нужно было принимать по часам, но так как я жила на вольном поселении – все приёмы были на моей совести.

Провалилась в сон, а проснувшись, не знала: сколько времени прошло. Снова пила горстями порошки, таблетки, колола уколы и снова спала. Обед и ужин я проспала. Не просто не хотелось есть – сил, чтобы жить, не было.

Было за полночь, когда я проснулась в очередной раз. Ночью был только один укол. Тело уже так сильно не болело. Захотелось поесть и помыться.

«Живая», – сказала я себе. – «Выжила. Спасибо, господи!».

Налила ванну – которая была тоже предметом повышенной комфортности – и опустила туда всю себя с головой.

– Водичка, водичка! Умой моё личико! Чтобы глазки блестели, чтобы щёчки горели, чтоб улыбался роток, чтоб кусался зубок. Как с гуся вода, так с меня, рабы божией Ксении, худоба! – шептала я слова старух знахарок.

Мозг собирал всё по крупицам: всё, что когда-то видел, слышал и теперь по наитию использовал. Так «сливают» грудничков-малышей при купании от любой хвори, для здоровья. Сейчас я была именно такой новорождённой!

Потом – душ!

– Спасибо тебе, водичка! – я целовала струи, которые лили на меня сверху. – Спасибо, милая!

Завернувшись в халат, вышла на балкон, подумала: «Живу!».

Рядом было море, а над ним сияла огромная розовая Венера.

– Доброй ночи, спасибо всем! – сказала я звёздам и морю.

Я сидела на наклонном старом балконе и не могла надышаться. В глазах двоилось то ли от лекарств, то ли со сна.

Тогда я взяла айфона и записала «Возрождение»:

Художник смешивает краски,

Но тщетно: нужной не сыскать —

Закатное над морем небо,

Обычной кистью передать.

Нет глубины, нет дымки, звуков,

Дерев дыханья, рюш из чаек…

Уже летучие вампиры,

Ночь мастерством своим встречают.

И час настал! Открыла очи.

Сначала видно как во сне:

Попарно чаек, пара мышек,

Луна одна должна быть. Две.

Еще я не проснулась телом,

Глаза подводят. Но, вперед.

Желанье будит: кушать,кушать.

Ведь запах над водой плывет

Свежайшей полноценной плоти.

– Эй, мыши,вороны,ко мне!

Настала ночь,а с ней заботы,

Те что и днём, но при Луне:

Насытить тело полнокровно.

Душа – давно уже пуста.

Минули леты от причастья

Распятого людьми Христа.

«Чем лучше я, чем те другие?»

Вот в точку фокус собрался,

И ясно вижу как сияет

Венера–мать – Звезда моя!

Венеры дочь,Вселенной семя.

Я выживаю, как умею,

На грешной Матушке-Земле.

– О, мама, мама! Я тоскую

О прошлой жизни меж людьми.

Зачем ты родила, такую?

Как трудно мама без Любви!

Закат все ярче, небо тише,

И мыши чаще, и быстрей.

Где чайки обрамляли крыши,

Теперь лишь свет ночных огней.

Теперь же все мне здесь чужое ,

Но не чужая всем здесь я.

Подточим зубки! На охоту —

В толпу, в толпу живых, друзья!

Вот пьянь., то алкоголь, не кровь,

А рядом девочки-ранетки.

Такую только зубом тронь,

Потом поди, сыщи таблетки.

Одежды – ветошь Сатаны,

И амулеты его тоже.

Ах, дети, как же вы глупы!

Терпения ангелам . И все же,

Ловлю такси:

– Давай , катай!

– Я помню вас.

– Я знаю, знаю. Вперед смотри, не прозевай.

Вон светофор, смотри, моргает!

(Я вижу тварей неживых .

До чистой крови жадных тварей.

Но нет ее , как не ищи.

Нет чистой крови . Лишь отвары:

Наркоты, алкоголь, зараза…Всего полно.)

– Давай, домой!

– Вы снова не сошли ни разу!

– К чему вопросы, дорогой!

Знакомы мы с тобой едва ли?

– Я вас все время вспоминал.

Не знаю но мне показалось,

Что я давно-давно вас знал.

– Спасибо! Вряд ли . Вот расчет.

Но в руку, руку он берет.

"Какая кровь! Жар, краски, ток,

Пульс бешеный, но очень ровный.

А пальцы тонкие, как Бог

Тебя лепил. Все, все, довольно.

Сейчас закапает слюна,

И вылезут клыки наружу!"

– Прости, мой друг, я не одна.

А ты езжай домой! Послушай…

Послушай доброго совета!

– А завтра можно я приеду?

– Давай! Прокатимся, но, в полночь!

Ну, а сейчас домой – исполнишь?

Ведь я расстроюсь если завтра

Ты не вернешься вновь за мной.

Пришла не солоно хлебавши,

Мышей в ловушке собрала.

Им крышки-головы свернула,

И кровь в бокал резной слила.

Хватает в кровососах крови.

Пусть суррогат. Ну так и что?

Довольно кровососов разных