Бюджетный отдых

В общем, покорячилась я в этом временном портале немножко. Вода идёт из крана, как в деревне. Надавишь на грязную пупочку, всю изляпанную чужими мыльными руками, а из-под неё выскочит в руку кусочек водички. Как птичка пописала. Вот нужно так изловчиться, чтобы хватило на все гигиенические процедуры. Высший пилотаж: делать это приходится взгромоздившись на пьедестал, одной рукой держась за поручень вагона, который проходит сложный поворот.

Я не случайно так подробно описываю туалетное помещение вагона. Уже завтра это «помещение» будет единственным местом выживания. Одни пассажиры будут «сражаться» с другими за право сидеть на тумбочке рядом с открытой дверью туалета, потому что только в нём полноценно открывается окно, а напротив, над тумбочкой для мусора есть щель в форточке.

Завтра мы будем ехать по южной территории нашей бескрайней Родины. Вагон накалится сильнее прежнего, а в пути будут всего две остановки, когда можно выйти и отдышаться. Я не преувеличиваю и не приукрашиваю. Это настоящее паломничество людей севера к тёплому морю. А море и солнце – святыни. Шоу должно продолжаться…

Насладившись туалетным романтизмом, я вновь окунулась в атмосферу вагона, и…

О! Чудо!..

Не зря я подумала о портале. Я попала в тот же, но совсем другой вагон. Изменилась атмосфера. «Хаотирование» угомонилось, а вагон наполнился иными ароматами.

Нет-нет!

Это не были ароматы свежего воздуха с примесью озона или парфюмерии. На весь вагон воняло «Ролтонами» и прочими «Дошираками». Усилители запахов и вкусов, вредные и безвредные «Е»-добавки добавили моему путешествию особый колорит.

И вот ведь зараза какая!

Ведь знаешь, что это не еда, а сплошной яд, но ведь иногда так хочется им отравиться, что у меня потекли слюнки.

Все вокруг лопали эти консерванты: кто хомячил картошечку, кто – лапшу. Стояла очередь за кипятком – ещё одна из возможных вагонных очередей.

– Сначала едят вредные продукты, а потом желудками маются, – излишне громко сказала мама-«гренадёрша» своей дочери, когда та нашла себе новый объект для сканирования.

Девушка-«готка» заварила «запарики», а сейчас приканчивала пачку чипсов. Из купе проводников её позвали ребята.

– Да она – редко, – оправдываясь, вступилась за неё бабушка.

– Мам, я тоже чипсы хочу, – пробасила прыщавая девица.

– Они вредные. Вот часа через два заваришь «Ролтон». Половину – тебе, половину – мне. А сейчас ешь йогурт.

– Мы его вчера ели, – гудела девица.

– Так он же пропал на такой жаре. Вы же вторые сутки в пути. Чипсы – вредно, а молочный продукт испорченный, что – полезно? – зачем-то выступила я.

Старшая «гренадёрша» посмотрела на меня свысока, хотя и сидела. Нужно добавить, что за всё это время ни она, ни дочка совсем не изменили положения тел. А прошло больше трёх часов. Только головы их поворачивались. Странные люди.

Мне стало страшно, и надоело быть всё время начеку. Тут я вспомнила про «Вермут». В самый раз. Я достала сумку с запасами.

– Та-ак! Что там нам любимый собрал в дорогу?

Там было всё что нужно. Перечислять не буду. Почки заячьи верчёные и бараний бок с кашей остались, разумеется, дома, но вся еда, которая помогает скоротать время в дороге, там была. В том числе и чипсы.

– Будешь чипсы? – спросила я у девушки.

– Будет, – ответила за неё мамаша.

Девица взяла чипсы, спасибо не сказала, но улыбнулась.

А она вовсе и не страшная…

– У меня и выпить есть. Хотите? На хорошую дорогу.

– Распитие спиртных напитков в общественных местах запрещено.

– Понятно, – не дав ей договорить, я налила себе полстакана в фирменном подстаканнике.

– А что это у вас?

– Вермут.

– А бутылка какая красивая.

– Он – как «Мартини».

– Ма-ам, я хочу как «Мартини».

– А вот детям распитие спиртных напитков запрещено везде, – выпалила я. – Особенно тем, которые боятся спать на верхних полках.

Бабушка «готки» улыбалась, а мне было приятно, что у меня есть зрители. Да и просто потому, что встретить такую колоритную «гренадёрскую» пару – само по себе шоу.

– Будете? – спросила я теперь уже у бабушки.

– Немного, – с удовольствием согласилась приятная женщина.

Я налила ей столько же, сколько и себе и убрала бутылку.

Старшая «гренадёрша» облизнулась, проводила бутылку взглядом и уставилась на дочь.

А мы стали общаться с бабушкой «готки». Я, к сожалению, не помню их имена – а придумывать не хочу – вот поэтому так и называю. Нам было о чём поговорить: о детях, о внуках, о житейских проблемах и проблемах воспитания. Мне было приятно и уютно рядом с ней. Вагон не казался уже таким мерзким, а дорога без Игоря – пугающей…

Облизнувшись, но не отведав «Вермута», мамаша-«гренадёрша» спросила у меня:

– А вы яблоки мыли?

– Понятия не имею. Муж собирал. Мыл, наверное.

– От грязных фруктов могут быть глисты.

– Так и не ешьте.... Грязные не ешьте. Сомневаетесь – помойте!

Мне надоело церемониться с этой юродствующей тёткой. Во мне просыпалась клоунесса.