Бюджетный отдых

– Я люблю тебя! – сказала я, услышав «аллё» на другом конце линии.

– А я – тебя. Как ты, путешественница?

– Мы только в Воронеже…

– Завтра вечером будешь в море купаться. Обязательно окунись сразу. Хоть дорогу смоешь. Не грусти.

– Всё хорошо…

«И ничего нет страшно в том, чтобы «ездить без тебя»! – это я так бодрилась.

Но на самом деле мне было плохо, страшно, неуютно и стыдно. Потому что мне сорок восемь лет, а я как маленькая девочка, которую впервые привели в детский сад на целый день. А воспитателя-то нет!..

А я знаю, что такое первый день в детском саду. Я работала воспитателем. И новички у меня никогда не плакали.

Стоянка в три минуты ничего не изменила. Но стало вечереть, вагон потихонечку остывал, и ночь случилась на удивление спокойная.

Поезд тронулся, «сеть» пропала…

Я долго стояла возле окна у титана и до самой густой темноты провожала глазами убегающие на север пейзажи прекрасной необъятной России. Захолмилась, заволновалась равнина. Казавшиеся высокими деревья вдруг стали низенькими по сравнению с зачастившими пирамидальными тополями.

Колёса вагонов выстукивали свою неспешную известную наизусть мелодию, и на сердце стало хорошо-прехорошо. Тихое счастье одинокого человека среди толпы таких же, в сущности, одиноких людей…

На первой полке сбоку сопел полугодовалый малыш. Мамочка его почти висела над проходом, чтобы малышу было удобно лежать. Он спал. Детям нужно много спать. А она совсем не спала. Поти двое суток она едет с ним в «пароварке Бабы Яги» и не спускает с рук потому, что он не может бегать по вагону, как другие дети. Лицо у неё уставшее и обречённое на ещё целыё день пути в раскалившемся до бела вагоне. Она везёт малыша к морю. Вряд ли она отдохнёт там сама, но малышу длительное пребывание у тёплого моря будет очень полезно. Мама была молодая и тоненькая. Как былинка. Я про неё не знала ничего, она не орала на весь вагон, как старшая «гренадёрша». Только молчала.

Какими спокойными бывают люди…

А может, это только видимость?

Может, у неё внутри всё выгорело от усталости. Дети тянут силы похлеще любого вампира. Это раньше можно было рожать в поле по шестнадцать человек. Все «выходили в люди» и помогали старшим.

А сейчас?..

Сейчас над каждым чадом угроза сотен развивающих компаний и услуг «чтобы не хуже, чем у других». Или, вообще, «самое лучшее», которое помогает оформиться эгоисту и потребителю. Такому же паразиту. Только препараты в аптеках для них не продаются…

Невесёлые мысли не мешали мне чувствовать себя счастливой от осознания того, что я взрослею. Не мешали ждать приключений, которыми всегда щедро снабжает меня моя жизнь…

Так, размышляя о разных судьбах, о проблеме отцов и детей: «Все перебесятся и станут такими же мамами и папами. Заботливыми, добрыми и умными…», – я отправилась спать.

В нашем купе все уже легли. Аполлон вроде как и не слезал со своей полки. Но ворочался. Я сама – мама взрослого парня, и я заметила, что будущий студент весь день ничего не ел. Я расстелила на столе салфетки и, разложив колбасу и сыр, предложила ему перекусить.

– Завтра ещё целый день ехать, – сказала я.

– Не нужно, спасибо. У меня есть груши.

– Не стесняйся, ешь – впихивать в тебя насильно не буду, – пошутила я.

– Спасибо. А вы возьмите груши, – парень тоже улыбался.

Недолго думая, без предисловий, чтений, песнопений и молитв, я заснула. Что снилось – не помню.

Пока вагон долго стоял на каком-то перегоне – спалось прекрасно, но как только он тронулся, сильно дёрнувшись, то от неожиданности открыла глаза. В свете мелькающих станционных фонарей я увидела, как девица с верхней полки таскает со стола продукты. Ладно, не жалко. Ну раз не покупает мать вкусности, пусть возьмёт так.

Перевернувшись на другой бок, я снова заснула…

За ночь вагон остыл, пассажиры были готовы к последнему рывку как к подвигу, шутили, гоняли чаи и таскались по очереди в туалет умываться.

– Доброе утро, – открыла я глаза.

– Доброе, – ответили мне все.

– Чай будете? – выглянул из-за перегородки вежливый проводник.

– Буду.

Он принёс чай, поставил на стол, и тут я увидела, что вся моя еда – яблоки, груши, печенья – надкушена. Абсолютно вся!!!

К такому я была не готова. Я сразу вспомнила ночные «потаскушки» и посмотрела на девушку. Слов у меня не было как, впрочем, и доказательств. «Да и о чём тут говорить? Глисты, видимо, добрались и до мозгов…», – решила я.

Есть мне совсем расхотелось. Я взяла телефон, книгу и вспомнила об отсеке жизнеобеспечения возле тумбочки для мусора. И очень вовремя.

Жара накатывала нестерпимо быстро. Духота началась такая, что вчерашняя вечерняя прогулка на колёсах была просто лёгким парковым променадом. По вагонам бегали как обезумевшие проводники во главе с начальством. Одна молоденькая проводница плакала, а мальчишки-проводники её успокаивали.