Он мог бы вести тихую и спокойную жизнь уважаемого специалиста по медицине в Данциге, наслаждаться всеми благами, которые давала ему должность, и проводить свободное время с женой и детьми. Но Виктор был устроен иначе. Он был активным членом немецкой Партии Центра, иногда именуемой Партией католического Центра. И хотя он был крещеным католиком, по происхождению он был евреем.
В силу двух этих особенностей его биографии – партийной принадлежности и происхождения – с 1935 года время от времени он попадал ненадолго в тюрьму. Но нацистские тиски сжимались все сильнее, и он был вынужден отказаться от практики в данцигской больнице. Ему дозволили руководить из дома одной частной клиникой, но это длилось недолго. Чувствуя, что ему самому и его семье теперь угрожала смертельная опасность, он убедил Маргарет бежать из Данцига вместе с детьми. Им удалось добраться до Дюссельдорфа. Для врача это, конечно, было облегчением, но, когда он попытался бежать сам, его схватило гестапо и отправило в немецкий концентрационный лагерь Нойфарвассер близ Данцига. Затем Виктора перевели в более крупный концлагерь в Штуттхофе, откуда он сумел бежать осенью 1939 года.
Движимый страхом и надеждой, с польским паспортом на руках Виктор смог добраться до итальянской границы и пересечь ее. До настоящего времени детали этого эпизода его жизни оставались неизвестными, однако Исторический архив проливает свет на эти события. 11 мая 1940 года Виктор ван дер Рейс нашел убежище в Риме, в доме по адресу Виа деи Петтинари, 57, принадлежащем Конгрегации паллотинов. Здесь же находилась римская штаб-квартира «Рафаэльсферайн», католической организации помощи беженцам из Германии. Неизвестно, как Виктор получил польский паспорт и как добрался до Рима17
. Отец Хехт, директор «Рафаэльсферайн», рекомендовал отважного немецкого исследователя и врача Святому Престолу, описав его какВиктор отправил написанное по-французски письмо
Согласно архивным данным, Виктор ван дер Рейс сам отнес письмо в Бюро и передал его монсеньору Делл’Акве. Это был довольно смелый поступок, если учесть, какие опасности таились для беглеца еврейского происхождения в фашистском Риме.
Вот что отмечал Делл’Аква 11 мая: «