Бюро. Пий XII и евреи. Секретные досье Ватикана

Но Гильдеместера этим было не испугать, он не хотел мириться с отказом. Для него все средства были хороши, чтобы добиться своих целей. В декабре он передал копию запроса, которую ранее отправил в Верховный комиссариат по делам беженцев в Лондоне¹⁵. Бюро немедленно ее отсортировало и отправило в архив. 26 января 1940 года он снова постучал в двери государственного секретариата в надежде увидеться с кардиналом Мальоне. На этот раз г-на Франка ван Гел Гильдеместера сопровождал священник из ордена кармелитов. Но в отсутствие Мальоне Гильдеместер и кармелит встретились с заместителем секретаря, монсеньором Малузарди, который, хотя и принял их вежливо, хорошо понимал, что они были «прекрасно известны. Первый – торговец дымом и настоящий жулик, как сообщил апостольский нунций после беседы с Его Превосходительством Чиано, министром иностранных дел. Он говорил, что занимается иммиграцией евреев. Второй, кармелитский священник, наивный бедняга, никто не может понять, почему он ввязался в такое туманное мероприятие».

Эти двое добивались от Святого Престола рекомендации, благодаря которой Гильдеместер смог бы получить кредит от итальянских банков, потому что ему срочно требовались деньги на личные нужды и на оплату счетов, не терпевших отлагательства. Заместитель секретаря просто ответил, что «Государственный секретариат не может давать подобные финансовые рекомендации». Затем добавил: «Как вы сами сказали, у вас есть все необходимые рекомендации, так что вы можете подать запрос в соответствующие административные органы для ведения подобных дел»¹⁶.

Когда вопрос был улажен и торговец дымом наконец развеялся на горизонте, Тардини отметил: «Монсеньор Малузарди был слишком добр с ними»¹⁷.

Он был прав: в худших трагедиях всегда сыщется свой Гильдеместер, готовый на все, чтобы погреть руки на несчастьях других.

14. История о любви и лобстерах

Большинство имен, упомянутых в Serie Ebrei, принадлежит христианам еврейского происхождения, досье которых содержат обращения о помощи, иногда с щемящими подробностями. Но есть там и имена мужчин и женщин, исповедовавших иудаизм и обратившихся за помощью и защитой к Святому Престолу.

Как, например, некая Мария Адлер. В досье она охарактеризована как иудейка и немка по рождению. Она проживала в Милане по адресу Пьяцца Чинчиннати, 1, вместе со своим мужем Симоном, евреем 62 лет, когда итальянские фашистские власти арестовали его из-за происхождения и отправили в концентрационный лагерь Сфорцакоста близ Мачераты.

Этот переполненный концлагерь был местом отчаяния и страданий, где людей жестко ограничивали даже в самых элементарных потребностях. Голод напоминал всем, кто там находился, что теперь они ничего не значащие единицы, лишенные всякой ценности. Мария же отправила министру внутренних дел Италии очень необычный запрос. Она просила не об освобождении, а о том, чтобы ее, наоборот, заключили в тюрьму или концлагерь. Эта исполненная нежности женщина хотела, чтобы ей разрешили воссоединиться с мужем Симоном и быть с ним, «куда бы он ни отправился»¹. Этот удивительный запрос был сродни современной версии истории Филемона и Бавкиды из «Метаморфоз» Овидия. Можно лишь восхищаться невероятной самоотверженностью, проявившейся в смелом решении Марии, любовь которой оказалась сильнее страха.

Как и следовало ожидать, итальянское правительство, проводившее беспощадную политику, не обратило на ее просьбу никакого внимания. В начале сентября 1940 года Мария решила попросить помощи у итальянского епископата и связалась с кардиналом Шустером, миланским архиепископом, в надежде на то, что он сумеет убедить Святой Престол выступить на ее стороне.

Кардинал Мальоне был извещен об этом письмом достопочтенного отца Джузеппе Маино, главы отдела по делам беженцев в миланской епархии. Через несколько дней Мальоне ответил, что государственный секретариат приступил к рассмотрению дела, и добавил, что «сумел передать запрос Марии Адлер авторитетному лицу»².

Кем было это «авторитетное лицо», которое, по мнению Бюро, могло помочь Марии Адлер и имя которого Мальоне сознательно умалчивал? Его личность нигде не упоминается, даже в комментариях и служебных записках сотрудников Бюро.