Бизар

У нее часто бывали обмороки, они налетали, как вертолеты на вьетнамские деревни… Однажды, в классе седьмом, она упала в жару с самой верхней хоровой ступеньки, это случилось во время концерта в честь прибытия какого-то секретаря или черт знает какой шишки, с первой же песней, не успев почувствовать приближение обморока, рухнула, подняла настоящий переполох, все подумали – насмерть, отделалась переломом руки… Кость долго не срасталась, полтора месяца носила гипс… в школе засомневались, требовали справки, левой рукой писать запрещали, хотя она – левша, а чтоб освободить от письменных занятий, просили принести справку. Как она бесилась из-за этого! Она мне с пеной у рта об этом рассказывала. Стучала книгой по столу: бум! – бах! – бух! Кричала: «Левой значит писать нельзя! А чтоб не писать правой – справку неси! Ты подумай – какие кретины! Я сказала – давайте левой буду писать! Нет! Левой нельзя, справку неси! Идиоты! Бюрократы!» К ней вечно придирались учителя. Носила справки… Вроде срослась… но не так, как надо! Ломали, долбили… Опять – гипс… справки… Три месяца не срасталась… справки… Долбили, гипс, справки… Давали таблетки, кальций, бог весть что, ничего не помогало. Мать поехала в деревню к старикам, те посоветовали пойти к ведунье, пошла к ведунье, та дала ей какую-то травку, которую мать заставила Дангуоле кушать… Носила гипс, справки, жевала смиренно травку… вроде заживать начало… Но что-то с желудком не так стало, дискомфорт какой-то, что-то такое странное, колики какие-то и ощущение, будто внутри поселился зверек… ляжет на бок и чувствует, как комок в желудке на бок перекатится и давит слегка… появились боли, быстро перешли в сильные рези… «скорая», рентген… рентген… специалисты… инородный объект в желудке, стали изучать объект, взяли анализ, установили – та самая травка… слепилась в комочек… Мать позвонила старикам, те пошли к старухе… Ведунья схватилась за голову: нельзя было есть эту травку!., пить!., отвар надо было делать и пить!.. Врачи взялись за лазер; давали какие-то таблетки, промывали, промывали…

«Если сложить вместе все зонды, которые я проглотила в те дни, – говорила Дангуоле, – получится расстояние от Вильнюса до Каунаса!»

Желудок продолжал болеть. Подыскали интернат. Затерянный в чаще лагерь из нескольких домиков, разбросанных по полянкам; каждый домик был огорожен клеткой, как загончик, в клетках гуляли по кругу дети, все с целлофановыми пакетами на головах. Лишай. «Наверное, от кошки сторожа, – сказал ей мальчик, – все ее гладили-гладили, и вот…» Всех побрили, помазали, пакеты носить заставили. Даже тех, у кого лишая не было! Приказ директора: всех обрить, чтоб никому обидно не было, чтоб никто никого не дразнил. Дангуоле к себе с ножницами никакого не подпустила, орала и царапалась, просилась домой – не отпустили, пыталась бежать – ее притащили к директору. Началась война с директором. Он ее прозвал волчонком, сестер и нянечек подсылал узнать, как волчонок живет, как учится, что читает… Те были рады выслужиться, травили и детей настраивали… все следили за ней… К директору с книгой! «А что это у нас волчонок читает такое? Ну-ка, посмотрим… – Листал ее книги любопытный директор. – Ага, а почему именно это?» Сказки народов мира… жуткие… сказки эскимосов Заполярья… иранские – из трущоб… Директор хотел знать, почему она книги такие странные читает… Почему ужасы любит… почему то, почему сё… Перехватывал ее письма к родителям, читал, изучал характер волчонка, звонил им, жаловался на ребенка, лишал права ехать на выходные домой, плюс – уборка, плюс – домашнее задание дополнительно, и так далее и так далее… Она написала письмо в министерство образования; письмо открыл старый почтальон, отнес директору, получил бутылку за верность. Ее к нему, за косы приволокли, бросили на ковер посреди кабинета, в ноги каменному директору. Красное рыло, вопли, слюни, кулаки в воздухе, шум!., гам!., бух!., бах!.. В чулан!.. Сутки!.. Мыши, и что-то пробежало по лицу… Истерика, помутнение, эпилепсия, пена, ужас, укол… Директор вызвал маты «Что ж вы нам больного ребенка привезли?! Больного, да не такого! Что ж вы не поставили нас в известность, что она психическая да с эпилепсией?! А не с расстройствами желудка… Дезинформировали вы нас, мамаша! И чего вы добивались? Чего вы хотели от нас? Какого лечения? Во-первых, посмотрите, что читает, что читает! Что вырастет из нее, если она про людоедов читает?! Отсюда – выдумщица, бессонница, подозрительность… и так далее… Во-вторых, истеричка каких свет не видел… И что вы хотите? Забирайте ее! Такие нам не нужны».

Она была изменчива, как море. Могла быть очень активной. Тогда она начинала все убирать, передвигая шкафы и столы. Или что-нибудь ремонтировать. Ей мало было нашего вагончика – она шла в замок… Мне хотелось остановить ее, прижать к себе. Я брал ее за руку и начинал катать на пальце кольцо.