Бизерта

– Где, по вашему мнению, Михаил Александрович, будут в дальнейшем размещаться семьи офицеров? – встал командир линкора «Генерал Алексеев» капитан 1-го ранга Федяевский и уточнил: – После, разумеется, снятия карантина.

– Вполне справедливый вопрос, Иван Кириллович. В связи с этим у меня есть предложение: после прихода в Бизерту линейного корабля «Георгий Победоносец», который задержался в Галлиполи в связи с высадкой с него войск и для обслуживания нашей армии, привести в порядок его каюты и палубы для размещения семей офицеров эскадры. Ведь как боевой корабль он практически потерял всякое значение. А вот для размещения на нем семей офицеров, учитывая его большие размеры, он будет, как мне представляется, незаменим.

– Отличное предложение, Михаил Александрович! – согласился Федяевский, поддержанный присутствующими.

– А на освободившийся пассажирский пароход «Великий князь Константин» будут переведены матросы, изъявившие желание вернуться в Россию. Я же в этом вопросе буду действовать в полном соответствии с принципом: баба с воза – кобыле легче. А таких, по моим данным, набралось около тысячи человек. – Раздались возгласы удивления. – Пусть порадуются своему возвращению на родину в фильтрационных лагерях большевиков, – усмехнулся адмирал. – В то же время сокращение в связи с этим численности команд кораблей существенного значения не имеет, так как им, как вы, конечно, знаете, категорически запрещено выходить в море и вообще покидать рейд Бизерты. К тому же французское командование горячо поддержало это наше предложение ввиду его панической боязни распространения так называемой большевистской заразы.

Раздался сдержанный смех присутствующих.

Со своего места поднялся вице-адмирал Герасимов:

– Меня же, Михаил Александрович, интересует будущее Севастопольского Морского корпуса. В вашем, разумеется, видении. Ведь от этого зависит судьба сотен его воспитанников, среди кадет которого много и мальчиков-сирот…

Среди мужественных мужчин, находившихся в каюте командующего и не единожды смотревших в глаза смерти в схватках с врагами их Отечества, раздались сочувственные вздохи. Их настроение почувствовал и сам командующий.

– Это очень важный вопрос, Александр Михайлович, и я со всей ответственностью заявляю, что Севастопольский Морской корпус будет непременно возрожден! – По кабинету прошелестели возгласы удовлетворения. – Я уже переговорил по этому поводу с морским префектом Бизерты, и он согласился предоставить для этого один из разоруженных фортов по нашему выбору. – Глаза адмиралов и офицеров засветились радостью. – Поэтому вам, Александр Михайлович, необходимо создать соответствующую комиссию и приступить к выбору места размещения как воспитанников Морского корпуса, так и его обслуживающего персонала.

– Я, Михаил Александрович, чрезвычайно рад вашему столь обнадеживающему нас заявлению и немедленно приступаю к исполнению ваших указаний!

– Вот и прекрасно! Присаживайтесь, Александр Михайлович! Если больше нет вопросов, – он обвел взглядом присутствующих, – то все могут быть свободными. Прошу остаться только вас, Михаил Андреевич, – посмотрел он на контр-адмирала Беренса.

* * *

Праздником показался Степану Петровичу, Ольге Павловне и, конечно же, Ксюше день 27 декабря, когда за волнорезом стали видны огромные башни линейного корабля «Генерал Алексеев», ведомого двумя большими французскими буксирами, спереди и сзади, как и положено при сложных маневрах крупных судов в ограниченном пространстве. Теперь, наконец-то, и Павлик был в Бизерте.

Через несколько суток после православного Рождества Христова Степан Петрович после нескольких настоятельных просьб Ольги Павловны приказал, наконец, сигнальщику передать на линкор «Генерал Алексеев» семафор для его командира с просьбой отпустить кадета Чуркина «в увольнение» на миноносец «Гневный».

После томительных минут ожидания, так как он прекрасно понимал, что его просьба носила не уставной, а исключительно личный характер, с линкора было передано «добро» его командира. Вздохнув с явным облегчением, он приказал спустить ялик на воду.

– Торопитесь на свидание с сыном, Степан Петрович? – понимающе улыбнулся старший офицер.

– Вы прямо-таки провидец, Владимир Аркадьевич! – усмехнулся тот, сбегая с мостика.

– Павлик! – восторженно воскликнула Ксения, кинувшись к брату, когда тот с отцом поднялись по трапу на палубу «Константина».

– Ну, ты, сестренка, стала прямо-таки как невеста! – рассмеялся Павел, отстранив ее и оглядев с ног до головы.

– Скажешь тоже! – смущенно засветилась та радостью.

Ольга Павловна порывисто обняла сына.

– Здравствуй, здравствуй, Павлик, дорогой ты мой! Как же мы по тебе соскучились!..

– Можно подумать, что я только что вернулся из кругосветного плавания, – с радостно блеснувшими глазами рассмеялся тот.

– Ладно, милые женщины, отпустите Пашу, – распорядился Степан Петрович, покосившись на находившихся на верхней палубе пассажиров, с интересом наблюдавших за встречей семьей командира «Гневного» их сына. – Давайте-ка лучше пройдем в каюту.