Бизерта

– Это не наша с вами вина, господин старший лейтенант! – строгим голосом упрекнул его капитан 1-го ранга, и тот сразу же принял положение «смирно» – сказалась годами выработанная привычка. – Все под Богом ходим… И прошу вас – не тянитесь передо мной. У нас же с вами далеко не официальный разговор, а беседа двух офицеров, обеспокоенных своим туманным будущим.

– Привычка, Степан Петрович, – стеснительно улыбнулся тот и тут же, видимо, решившись, спросил: – А можно мне будет рассказать о нашем разговоре, то есть беседе, – поправился он, – супруге? Вернее, о вашем предложении.

– Безусловно! Ведь жена в семье, как старший офицер на корабле, – улыбнулся командир. – Во всяком случае, у меня это именно так. А вообще-то бывают и отклонения, – усмехнулся он и вопросительно посмотрел на старшего лейтенанта.

Тот понимающе улыбнулся:

– У нас с Софьей Кирилловной те же самые отношения, что и у вас, Степан Петрович, с Ольгой Павловной.

– Ну и слава Богу! Буду, следовательно, зондировать у адмирала Тихменёва подходящую для вас вакансию.

– Спасибо за заботу, Степан Петрович! – дрогнувшим голосом поблагодарил тот.

– Пока не за что, Владимир Аркадьевич. Будет результат – непременно отметим его нашими семьями.

И у старшего офицера, не раз и не два бестрепетно смотревшего в лицо смертельной опасности, повлажнели глаза.

* * *

Когда Степан Петрович в очередной раз зашел в каюту на «Георгии», Ольга Павловна, тревожно глянув на него, сообщила, что Ольга Порфировна, супруга начальника штаба эскадры, просила передать ему просьбу адмирала встретиться с ним в неофициальной обстановке. А затем, видя его недоумение, пояснила:

– Причем встретиться именно здесь, на «Георгии». И как раз сегодня она предупредила меня, что Александр Иванович скоро тоже будет здесь же, в соседней адмиральской каюте. К чему бы это, Степа? – с тревогой в голосе спросила она.

Тот неопределенно пожал плечами:

– Так как инициатива исходит от него, стало быть, что-то интересует его в личном плане. Ведь и у адмиралов, как и у прочих людей, вполне могут быть и свои проблемы, – улыбнулся он. – В общем, как говорится, поживем – увидим. Так что не волнуйся. Как я понимаю, не предвидится ничего сверхординарного.

Ольга Павловна благодарно поцеловала его:

– А я, признаться, очень даже разволновалась, – призналась она. – Мало ли что…

– Эх, ты, моя пугливая девушка, – обнял он ее, – испугалась какого-то там адмирала. Правда, моего начальника, – подумав, уточнил Степан Петрович.

Та же лукаво глянула на него, приятно пораженная уже давно забытым обращением «девушка», а затем взгрустнула: «И куда же это вы делись, беззаботные годы юности?..»

– Не передергивай, Степа. Я же ведь испугалась вовсе не за себя, а за тебя, дорогой ты мой человек.

– И с каких это пор ты стала мыслить о нас с тобой как бы порознь? – притворно удивился тот. – Как будто то, что касается меня, уже перестало касаться тебя?

Ольга Павловна тревожно глянула на супруга, но, увидев веселых чертиков, бегавших в его глазах, успокоилась.

– Ну вот, наконец-то ты опять сел на своего любимого конька, – мягко улыбнулась она. – Одним словом, пошли-поехали…

Степан Петрович рассмеялся:

– Ты же прекрасно знаешь, Оля, что я и дня не проживу, не подковырнув тебя. Разумеется, по-дружески. Я бы даже сказал, как самого близкого мне человека. Неужто еще не привыкла?

– Привыкла, конечно, – смиренно произнесла та, улыбнувшись. – Только прошу тебя, Степа, не затрагивай святого. Во всяком случае, хотя бы для меня.

– Ты неисправима, Оля! – озадаченно воскликнул тот. – Ведь, не замечая того, ты повторила ту же самую мысль, только теперь уже с другой стороны. Так это же ведь искусство, недоступное мужчине!

Но, увидев ее растерянное лицо, махнул рукой:

– Ну да ладно, это я так, к слову. А вот с ужином пока повремени, – предупредил он. – Кстати, а где Ксюша?

– Купается с подругами и ребятами на пляже морского клуба. Думаю, что еще не скоро вернется, – уверенно сказала она, радуясь в душе тому, что возникшая было размолвка между ними миновала. – В этом плане им очень повезло: купайся – не хочу! Теплое море, прекрасный песчаный пляж, почти всегда солнечная погода…

– Средиземноморье, одним словом! – согласился Степан Петрович. – Это тебе не наша хмурая Балтика.

– И даже не Севастополь, – улыбнулась Ольга Павловна.

– Это, пожалуй, единственное преимущество теперешнего нашего положения, – усмехнулся тот. – Ну да ладно, не будем хныкать. Нет ли у тебя, Оля, какого-нибудь напитка? Я имею в виду, разумеется, без градусов, – уточнил он, улыбнувшись.

– Конечно, есть, Степа! Ты же у меня известный водохлеб! – счастливо рассмеялась та. – А я ведь, как-никак, заботливая хозяйка. Надеюсь, ты не будешь этого отрицать?

– Ни в коем случае! Особенно после того случая, когда ты умудрилась оставить в спальне флигеля свой пеньюар на вящую радость Ксюше.

Ольга Павловна тревожно глянула на супруга, но, увидев смешинки в его глазах, с облегчением заметила:

– Я потрясена, Степа, твоим умением в один момент перевернуть все с ног на голову. Это что, тоже дар Божий?!

Он обнял ее.