Бизнес

— Да, но каждый полагается на поддержку и сотрудничество всех остальных, которые помогают нам достичь личных целей. В этом и состоит смысл социальных групп. Как вы думаете?

— Итак, чего бы вы не стали делать ради «Бизнеса»?

— Ну, знаете, обычный набор: убивать, пытать, калечить, вот такие вещи.

Дессу кивнул.

— Это само собой разумеется. А как насчет жертвенности? Ради чего вы могли бы чем-то пожертвовать, если не ради «Бизнеса»?

— Не знаю. Может, ради других людей. Все зависит от конкретных обстоятельств.

Дессу скорчил гримасу и уставился в потолок, как будто ему внезапно наскучил этот разговор.

— Ну да, конечно, все всегда зависит от конкретных обстоятельств.

Я проснулась. Темно — хоть глаз выколи. Что за черт, где я? Без одеяла зябко. Кровать… незнакомая. Послышалось звяканье, словно чем-то бросили в стекло. Я втянула носом воздух, отчего-то испугавшись. Пахнет, не как у меня дома, в Лондоне, не так, как в… Глазго, не так, как в Блискрэге… ах, вот оно что, я в гостях у Дессу. Большая Дуга. Я в Небраске. Домик на каменистом берегу. Снова раздался тот же звук.

В поисках выключателя ощутила под рукой обезьянку-нэцке. Включила свет, чересчур яркий. Вгляделась в зашторенные окна. Меня мучила слабость, голова болела, не то чтобы слишком сильно, но как бы давая понять: накануне я выпила лишнего. Звяканье повторилось. Я уставилась на телефон, стоящий на втором ночном столике.

— Кейт! — раздался приглушенный зов. Я застегнула верхнюю пуговицу пижамы, подошла к окну и раздвинула шторы. Передо мной возникло бледное лицо Дуайта. Я открыла окно. Снаружи повеяло холодом.

— Дуайт, что ты тут делаешь?

На нем была теплая куртка, но похоже, он успел продрогнуть.

— Можно войти?

— Нет.

— Но здесь же холодно.

— Нечего было выходить из дому.

— Я хотел с тобой поговорить.

— А по телефону нельзя?

— Нет. В том-то и прелесть моего убежища. В нем нет телефона. Можно писать.

— Что — письма? — в замешательстве переспросила я.

Теперь и он пришел в замешательство.

— Почему письма? Нет, концепции записывать и всякую такую лажу, никто не отвлекает.

— Понятно. А мобильник?

— Я его отключаю.

— Но ведь… ладно, не важно.

— Пожалуйста, впусти меня.

— Нет. Какое у тебя дело?

— Здесь невозможно говорить! Я сейчас околею!

— Я тоже, поэтому выкладывай быстрее.

— Ох, Кейт…

— Дуайт, я весь вечер выслушивала разглагольствования твоего дяди. Если у тебя действительно есть ко мне дело, я была бы очень благодарна, если бы ты изложил его как можно более сжато, чтобы я могла снова лечь в постель. Я очень устала.

Это его явно задело.

— Я хотел спросить… не хочешь ли ты прийти на премьеру моей пьесы на Бродвее. — Он почесал голову.

— Твоей пьесы?

— Ага, — усмехнулся он. — Наконец-то мое имя будет стоять на афишах. Называется «Лучшая мишень». Это нечто! Тебе понравится.

— Когда премьера?

— В следующий понедельник.

— Я постараюсь.

— Придешь? Обещаешь?

— Нет, обещать не могу, но постараюсь.

— Ладно, — он помедлил. Меня уже знобило.

— Дуайт, у тебя все?

— Ну… да. Вроде бы.

Я покачала головой.

— Ладно. Спокойной ночи.

— М-м-м. Ладно, — донеслось до меня. Он стал разворачиваться. Я хотела закрыть окно. Тут он обернулся:

— Эй, погоди, Кейт.

— Что еще?

— Ты… э-э-э… ну, типа, не хочешь, как бы это сказать, ну, провести эту ночь вместе? Что скажешь?

Я вытаращила глаза. У меня на языке вертелось множество вариантов ответа, но в конце концов я просто сказала:

— Нет, Дуайт.

— Послушай, Кейт, нам с тобой будет так клево!

— Это вряд ли.

— Будет! Я тобой обалденно впечатлился!

— Дуайт, так нельзя сказать, а если даже можно, все равно не стоит.

— Но, Кейт, я считаю тебя очень привлекательной, то есть я никогда еще не западал на женщин твоего возраста!

— Спокойной ночи, Дуайт.

— Кейт, не прогоняй меня! Дай войти. Я не буду ничего требовать, не буду на тебя давить, не думай.

— Нет. Иди домой.

— Да ведь!..

— Нет.

Видно было, как его плечи поникли под объемистой курткой. Облачко пара у него изо рта обреченно поплыло вниз. Потом он опять поднял голову.

— Но хоть на премьеру-то придешь?

— Если смогу.

— Что тебе стоит, скажи «приду».

— Не обещаю. Иди домой. У меня ноги синеют.

— Я могу их согреть.

— Спасибо, не надо.

— Но ты постараешься прийти?

— Да.

— Ты это говоришь, чтобы от меня отделаться?

— Нет.

— А ты согласишься прийти в качестве моей гостьи, моей девушки?

— Только если ты не найдешь себе ровесницу. А теперь спокойной ночи.

— Отлично!

Дуайт повернулся, чтобы уйти, и включил фонарик. Я стала закрывать окно. Он в очередной раз обернулся:

— Ты серьезно считаешь, что моя идея насчет спасательной шлюпки в Каабе никуда не годится?

— Идея сама по себе неплоха, только чревата летальным исходом.

Он покачал головой, уходя в ночь:

— Облом, черт!

У меня действительно окоченели ноги, и руки, кстати, тоже. Я набрала в ванну немного теплой воды и, закатав пижамные штаны, села на ее край, чтобы отогреть руки-ноги и восстановить в них кровообращение. Потом вытерлась, вернулась в постель и заснула как убитая.

Глава 6