Бизнес – это глаголы и существительные, которые заканчиваются цифрами

Так и хочется сказать: «Возомнив себя стартапером, не пытайтесь изобрести что-то эдакое. Будьте проще».

Почему русским так важна «история успеха»?

Наша, россиян, проблема – в нежелании принимать себя полностью. Яркий пример – празднование Дня Победы: грызня, а точнее – гражданская война, идущая на просторах виртуального пространства, где стороны не могут принять ВОВ в рамках Второй мировой войны, с плюсами и минусами, без впадения в крайности. Если сравнивать с развитием ребенка, то Россия застряла в возрасте 5–6 лет. Мы обречены бегать по этим «граблям», пока не перейдем из детсадовского возраста хотя бы в школьный, когда понимаешь, что, если тебя дернули за косичку, бежать к папе-маме без толку, а если ты сходил под себя, то это не хорошо и не плохо, нужно просто пережить это и поменять штаны. Именно поэтому у нас столько так называемых тренингов «успешный успех про успех», а так называемые бизнес-тренеры, люди без опыта и образования, собирают многотысячные стадионы.

Можно ли позаимствовать идеологию сбыта на Западе?

Читать западные книжки и строить бизнес по описанным в них моделям бессмысленно. Единственное, что мы можем притащить с Запада, – это товар. Идеологию сбыта – нет. Потому что в России по факту три России.

50 % России – это старая совковая Россия, которая живет в совке и никогда, подчеркиваю – никогда, не адаптируется. Она будет продолжать жить в старой парадигме, надеясь на некого вождя, который должен позаботиться о них. Это идеология иждивенчества.

30–35 % – это вторая Россия, которая застряла на перепутье. Она пожила в рынке, поняла, что государство все равно ее поимеет, но отказаться от того, что тебя поимеют, и взять на себя ответственность за свою жизнь эта Россия пока не в состоянии.

И всего лишь 10–15 % – это «рыночное» поколение, которое готово отвечать за свою жизнь.

Как вам удалось открыть бизнес в Чехии?

У меня никогда не было планов заниматься ритейлом в Чехии, но подвернулся случай. Оптовая европейская компания, с которой я и мои компаньоны вели бизнес в России, накопила долги и не смогла рассчитаться. Вариантов было два – либо возвращать деньги через суд, либо сесть за стол переговоров и решить вопрос миром. Мы выбрали второе. У владельца фирмы, господина преклонного возраста, был розничный бизнес в Чехии – восемь небольших магазинов в Кладно и спальных районах Праги, работавших по франшизе немецкой торговой сети. Сам он намеревался отойти от дел, наследников у него не было, и мы предложили забрать эти объекты в качестве компенсации. Как говорят юристы, перевели долг в иные имущественные права.

Магазины площадью по 250 кв. м торговали в арендованных помещениях, за которые платили хозяевам фиксированную сумму (обычно – 218 евро в месяц) или долю от выручки (обычно – 7 %). По сути, мы стали собственниками операционного бизнеса, приносившего после уплаты налогов 960 тыс. евро в год. В каждой точке трудилось по четыре гастарбайтера – на окладе или с почасовой оплатой, получавших в среднем по 1000 евро в месяц. Примерно такие же обязанности я выполнял в супермаркете немецкой сети Aldi много лет назад, когда начинал учиться ритейлу. Работать небольшим составом удавалось благодаря тому, что в европейских магазинах нет складских площадей и вся продукция, которую привозят поставщики, выставляется в торговый зал.

Особых вопросов бизнес не вызывал. Поставщиков торговой сети мы знали, а покупателей изучали на месте. Получилось, что у наших магазинов, торгующих в депрессивных районах, два основных профиля. Первый – женщина примерно 40 лет, работающая на небольшом предприятии, как правило, разведенная, с ребенком (нередко уже взрослым). Второй профиль – женатый мужчина от 45 лет, который занят в строительстве или сфере перевозок либо безработный.

Кардинально переделывать мы ничего не стали – в этом не было необходимости. Со временем лишь вывели из-под франшизы часть точек, которым она не требовалась, – для магазина «возле дома» бренд особого значения не имеет, значит, и платить за него не стоит.

Мы понимали, что сверхприбыли в чешской рознице не получить. Наш среднестатистический магазин отбивает за день 1500 чеков при средней покупке 15–20 евро. Но главное не в этом. У доходов, которые приносит бизнес, три измерения: денежная масса, время и риск. С точки зрения интегрального показателя работать в Европе выгоднее, хотя зарабатывать ту же сумму придется дольше, чем в России. Наша чистая прибыль сегодня не превышает 2,5 % от выручки.