Бизнес. Сегодня и завтра. С современными комментариями

Мы начинаем понимать, что мелочное регулирование электрической силы является антисоциальным. Американские комитеты по надзору за предприятиями общественного значения при определении платы за пользование электрической энергией не должны содействовать финансистам, использующим силовую установку только как средство для накопления акций и облигаций и получающим дивиденды не благодаря хорошему обслуживанию публики, а благодаря монопольным правам, пожалованным им каким-либо комитетом.

Если народ платит деньги на содержание этих комитетов, то они должны заботиться о том, чтобы корпорации, обслуживающие общественные нужды, не губили дело дурным управлением. В данном случае мы имеем еще одну иллюстрацию того, каким образом неопытные реформаторы играют на руку хитроумным финансистам. Эти комитеты были учреждены по требованию реформаторов, для того чтобы избавить население от чрезмерной платы, взимаемой частными корпорациями. Но ведь народ не станет платить излишнюю плату. Если корпорация плохо ведет дело, то публика перестанет покупать ее продукты и этим исправит ее; комитеты же, как будто заботящиеся об интересах народа, в действительности лишь спасают такую корпорацию от последствий ее собственного безумия.

Создается положение, при котором корпорации, ведущей предприятие общественного значения, гарантируют существование независимо от целесообразности методов управления. Это противоречит интересам публики, так как корпорация избавляется от альтернативы – или служить публике, или бросить дело. Общественный интерес требует, чтобы корпорациям предоставили выбор – тонуть или оставаться на поверхности. Если корпорация чинит притеснения, то об этом нет нужды беспокоиться, ибо плохое обслуживание разрушает предприятие быстрее, чем какой бы то ни было закон. К счастью, люди с каждым днем все более и более убеждаются, что силовые установки могут давать настоящую прибыль только при условии дешевой и удобной доставки энергии и что по сравнению с этими прибылями прибыли от финансового мошенничества оказываются совершенно незначительными.

Источником материальной цивилизации является пользование механической силой. Когда эта сила под руками, ей легко можно найти употребление. Один из способов употребления этой силы – машина. Но подобно тому как мы часто видим в автомобиле не только один из способов применения энергии, а придаем ему какое-то самодовлеющее значение, точно так же мы придаем самодовлеющее значение и машине, вместо того чтобы смотреть на нее как на метод использования энергии. Мы говорим о машинном веке. На самом деле наш век – век энергии. Значение энергии заключается в том, что при правильном ее употреблении и при осуществлении принципа высокой заработной платы она увеличивает и удешевляет производство и предоставляет в наше распоряжение большее количество благ. Путь к свободе и к равенству жизненных шансов, путь от пустых фраз к действительному творчеству лежит через энергию; машина в данном случае имеет лишь второстепенное значение.

Назначение машины заключается в том, чтобы избавить человека от тяжелых работ и освободить его энергию для усовершенствования его интеллектуальных и духовных сил и для завоеваний в области мысли и высшего творчества. Машина – символ власти человека над обстановкой.

Если мы обратимся к прочим странам, мы увидим, что единственный раб, оставшийся на земле, – это человек без машины. Мы видим там мужчин и женщин, таскающих на спине бревна, камни и воду. Мы видим ремесленников, тратящих долгие часы и невероятно упорный труд на изготовление какой-нибудь вещи. Мы видим трагическое несоответствие между тяжким земледельческим трудом и его ничтожными результатами. Мы наблюдаем невероятную узость мысли, низкий уровень жизни, нищету, граничащую с гибелью. Такова жизнь там, где люди не постигли тайны силы и метода, не постигли тайны машины.

Чтобы освободить себя, человек приспособил животное к переноске тяжестей. Запряженный вол и верблюд выражают сочетание человеческого ума и животной силы. Парус освободил человека от рабства перед веслом. Пользуясь быстрой лошадью, человек смутно чувствовал, что время имеет какое-то значение для него и его начинаний.

Увеличил ли человек этим свое рабство или он увеличил свою свободу?

Правда, машина иногда употреблялась ее владельцами не для освобождения людей, а для эксплуатации. Общество никогда не считало это справедливым. С такими злоупотреблениями всегда боролись, и по мере того как машина входила во всеобщее употребление, она устраняла злоупотребления, которые ранее были с нею связаны. Правильное и удобное пользование машиной всегда делает невыгодным, и невозможным злоупотребление ею.