Бхагавад Гита. Глава вторая. Коментарий Свамини Видьянанды Сарасвати

Рождение и смерть - это привычные, но условные границы, это всего лишь договоренности, которые весьма зыбки. Нет четкого момента, когда проявленность наступает. Это очевидно на примере облаков на небе. Они находятся в постоянном изменении, их очертания постоянно меняются, и в какой-то момент облако вдруг узнается как крокодил или заяц. Если смотреть дальше, мы видим,  что изменения продолжаются, и скоро облако перестает быть зайцем. Облака остаются, но перестают узнаваться как крокодил и заяц. Точно также, рождение ребенка — это узнавание его как ребенка, как человека. Смерть и разрушение - это когда человек перестает узнаваться как человек, как перестает узнаваться заяц в облаках. Проявление является, по сути, случайной комбинацией, как облака на небе. И если ты успел назвать это случайное временное проявление собой, или своим, то ее разрушение будет приносить страдания. Облака продолжают плыть и менять свою форму, для них ничего не изменилось, рождение и смерть зайца для них не существуют. Страдания по преходящему, - это обречение себя на бесконечные страдания, потому что изменяющееся обязательно изменится и рано или поздно перестанет узнаваться как то, что мне было дорого, что я считал собой, или своим.

Небольшое и честное изменение в логике приводит к тому, что многие проблемы просто исчезают. Потому что все проблемы - следствие неверно заданных условий. Ни к чему причитания и страдания по этим иллюзорным проявлениям, которые только временно появляются в твоем восприятии, и временно в нем видятся. Истина — это то, что есть всегда и везде. Страдания никогда не по поводу истины. Все проблемы проявленности существуют между моментом, когда светлячок включает свой фонарик, и моментом, когда он его выключает. Проблемы существуют, когда это мгновение возводится в ранг абсолютной ценности и ему придается статус гораздо большего, чем то, чем оно является на самом деле.  Когда считается, что мгновение не должно кончаться, оно должно продолжаться, потому что мне так хочется, вот в это мгновение и возможны страдания. Когда мгновение видится как мгновение, как то, что есть, никаких проблем не возникает.

Страдания появляются, когда неизвестна истинная природа самого себя. Человек без рассуждений принимает себя за малое, ограниченное существо, которому постоянно грозят опасности. Христианство заявляет, что ты грешник, нуждающийся в спасении, и это тоже подтверждает понятие о себе, как об ограниченности. Это же с удовольствием подтвердят тебе все вокруг. Есть рост и вес, которые можно измерить, есть зарплаты, возраст и имя в документах, есть возможности, и все это ограничено. Если я принимаю за свои эти ограниченные качества, то появляется возможность страданий. Обидеть можно только ограниченное существо, потому что достаточно существования чего-то помимо меня, чтобы возникли страхи, обиды, зависть и прочие страдания. Маленькому и ограниченному существу всегда надо, ему всегда не хватает, а когда у него что-то есть, ему страшно это потерять.

Есть история про монаха, который сидел на берегу реки. Как у монаха, у него очень мало вещей, и сидел он на берегу в хорошем настроении и смотрел себе на реку. Вдруг он замечает, что по реке плывет красивый посох, украшенный резьбой, по-видимому кем-то потерянный. И монах думает «прекрасная вещь, она мне пригодится, сейчас я до него доплыву и возьму себе». Он сбрасывает с себя одежду, бросается в реку и пытается доплыть до этого посоха. Но течение в реке быстрое, вода холодная, и монах довольно скоро теряет этот посох из виду, и посох проплывает мимо.  Монах возвращается на берег, мокрый и замерзший, и посоха у него по-прежнему нет. Но теперь его хорошее настроение пропало, и он несчастен, что прекрасная вещь, которая была почти что у него в руках, уплыла, он ее потерял, и у него ее нет. До этого у него не было посоха, он сидел счастливый и медитировал. Но стоило лишь появиться идее «мне надо» и «это мое», как появилась причина для страдания. Ему кажется, что он лишился посоха, он успел его присвоить себе в своем разуме, и судьба лишила его желанной вещи. Посоха нет, как и раньше, но чувство «мое» принесло страдания – и физические (ему холодно и мокро), и душевные («я лишился»). Такие страдания универсальны.

Глава 2, шлока 29

Azcaryavat-pazyati kazcid-enam-Azcaryavad-vadati

tathaiva ca-anyaH |Azcaryavac-cainam-anyaH

zRNoti zrutvA 'py-enaM veda na caiva kazcit || 29 ||

Кто-то смотрит на Него, как на чудо,

и также другой говорит о Нем, как о чуде.

Другой слышит о нем, как о чуде, другой же,

даже услышав, совершенно его не понимает. (2.29)