Благие намерения

- Я в шоке, Леонид Васильевич. Я имела долгую и неприятную беседу с классной руководительницей Ромы. Это ужасно… Ладно, пусть он скатился на тройки. Это поправимо. Но он нам врёт. Он прогуливает уроки, приносит от нас записки, причём так ловко подделывает почерк, что долгое время она даже не сомневалась в их подлинности.

Елена ещё долго рассказывала ему о мелких и крупных Роминых прегрешениях, а Леонид Васильевич слушал и наливался гневом. Мальчик выходил из-под контроля. Теперь, когда Маргаритка пусть медленно, но всё-таки поправлялась, и прогноз был благополучным, в принципе, надобность в нём отпадала. Если бы не внучка. Пережив такое страшное детство, не имея друзей, нормального общения, нормального вхождения в социум, бедная девочка отдала ему все свои душевные силы, всю привязанность и свою первую любовь, которая, в силу сложившихся обстоятельств, могла оказаться единственной на всю жизнь. И Леонид Васильевич решил так: он сделает всё возможное и невозможное, чтобы к тому времени, когда они повзрослеют, Рома принадлежал бы ей. А там уж пусть решает сама. Если она вдруг его разлюбит, или полюбит кого-нибудь другого, то Рома свободен. У него будет образование, у него есть квартирка в Подмосковье, с работой они, конечно же, помогут, да и в дальнейшей его жизни будут принимать посильное участие, если таковое потребуется и если поведение его будет соответствующим. А сейчас никак нельзя допустить, чтобы он нарушил с таким трудом установленное хрупкое равновесие.

- Леночка, послушай, всё это, конечно, очень плохо и очень печально, но я тебя попрошу об одном: не устраивай ему аутодафе. Пожури слегка, и пусть он тебе пообещает, что исправится. И в дальнейшем не удивляйся тому, что я буду предпринимать. Положись на меня. Я тебе обещаю, что сделаю всё, чтобы исправить ситуацию. А с Володей я поговорю сам. Или нет… Знаешь что, лучше пока мы ему ничего говорить не будем. Пусть работает спокойно. И ещё: скажи Роме, что пока ты об его художествах никому не скажешь.

Через несколько дней после этого разговора Леонид Васильевич выдал Елене солидную сумму денег и попросил её обновить Ромин гардероб.

- Купи ему самое лучшее, самое дорогое. Что сейчас у них в моде?

- Ну, не знаю… Кожа, наверное, кроссовки…

- Вот и купи ему самые модные кроссовки, кожаный пиджак или пальто, короче, сама разберись. И не скупись. Не хватит этого, я дам ещё.

- А педагогично ли это, Леонид Васильевич?

- Не сомневайся, абсолютно непедагогично. Но ты делай то, что я говорю. Я попрошу у Володи на пару дней его шофёра, и вы поездите по магазинам. И никаких вещевых рынков. Только фирма.

Когда утихли первые Ромины восторги по поводу обновок, Леонид Васильевич зазвал его к себе в кабинет, при этом заговорщицки подмигнув.

- Садись, парень. Я хочу с тобой серьёзно поговорить.

Приуныв, Рома сел, ожидая долгое и нудное чтение нотаций, но дело приняло совершенно иной оборот.

- Восьмой класс… Вот уже и девятый класс. Раньше многие на этом заканчивали своё образование и шли работать на завод… Что я хочу тебе сказать, Роман. Пора тебе взрослеть и начинать думать о своём будущем. В интересное время мы живём. Ты посмотри, какими шагами идёт прогресс! И если сейчас, пока ты молодой, и мозги у тебя свежие, ты не попадёшь в нужное русло, считай, будущего у тебя не будет. А так как в скором времени всё будет завязано на компьютерах, то, полагаю, тебе просто необходимо так его освоить, чтобы быть с ним на «ты». Посему считаю необходимым купить его тебе и дать в этой области квалифицированное образование. Я имею в виду вот что: чтобы ты постиг его не методом тыка одним пальцем, а походил на компьютерные курсы, а то и позанимался бы с каким-нибудь специалистом частным образом. И если ты захочешь, то специалиста, самого лучшего, мы тебе найдём. Как тебе мой план?

Разумеется, от возможности заиметь свой собственный компьютер Рома был просто на седьмом небе, а Леонид Васильевич продолжил: