Благие намерения

- Каждая рожающая женщина проходит через смерть! Каждая рискует своей жизнью! Ты ещё мне скажи, что раньше бабы в поле рожали и ничего! Откуда только взялось это проклятое поле с рожающими бабами?! Что-то никто не говорит о том, сколько баб раньше умирало от родов! И какова статистика сейчас! А статистика-то плохая, Вова! Ты думаешь, я боюсь самой смерти? Я боюсь, что тогда Маргаритка останется совсем одна! Кто сможет дать ей то, что даю я? Нянька с улицы? А если я умру, а ребёнок выживет, и вы останетесь с двумя на руках? Можешь считать меня дурой, неврастеничкой, истеричкой, кем угодно, но на второго ребёнка я никогда не соглашусь!

При первом же удобном случае Володя пересказал разговор с женой отцу.

- Мда... Ты знаешь, а она, в сущности, права. – Леонид Васильевич тяжело вздохнул. - Даже если дети подружатся, мы же не можем запретить младшим иметь свои семьи.

Володя дико посмотрел на отца: другие аргументы Лены в расчёт не брались, а между тем, как казалось ему, они были гораздо важнее, весомее.

- Володя, - продолжал Леонид Васильевич, - у меня есть одна мысль. Возможно, она покажется тебе странной, я, честно говоря, и сам её ещё до конца не додумал, но считаю, это тоже вариант. Вот смотри: ведь что у нас получается? Мы дадим Маргаритке образование, устроим на работу, какую-нибудь надомную, но достаточно оплачиваемую. Она сможет как-то жить самостоятельно. Но рано или поздно она останется в одиночестве, потому что у неё не будет семьи. Если трезво смотреть на вещи, то вряд ли найдётся молодой человек, который захочет на ней жениться. Даже если у него и возникнет такая геройская мысль, то вся его родня встанет на дыбы и приложит максимум усилий, чтобы этого не допустить. Не буду лукавить, я бы на их месте поступил так же, доведись тебе в своё время собраться жениться на инвалидке. Предположим, что он всё это преодолеет и женится на Маргоше. Житья им не дадут. И это будет ещё хуже, чем, если она просто осталась бы старой девой. Бабские козни, шёпоток, гримасы за спиной... Его будут настраивать против неё... А потом подвернётся какая-нибудь молодая здоровая бойкая бабёнка…

- Ты к чему всё это говоришь? – спросил Володя, в груди у которого разрастался комок боли.

- Я вот к чему: мы берём из детского дома мальчика и воспитываем его так, чтобы он со временем полюбил Маргаритку и женился на ней. Мы внушим ему, что он должен на ней жениться. У него не будет родни, которая смогла бы противодействовать им, он будет благодарен за то, что ему дали семью и вырастили из него человека...

- Пап, ты это серьёзно?

- Вполне. А что ты имеешь против этого? Разве мы не в состоянии вырастить ещё одного ребёнка?

- Хорошо, допустим эту дикую мысль: мы возьмём мальчика. Предположим, что он женится на Маргоше, но где гарантии, что он не бросит её в один прекрасный момент ради какой-нибудь, как ты сам говорил, бойкой дамочки?

- Не забывай, что я всё-таки психиатр, а не пьянчужка из подворотни.

- То есть, ты хочешь сказать, что на мальчика будет оказываться психическое давление, или как ещё там у вас это называется...

- Да ну тебя, Володя! Я же с тобой серьёзно разговариваю, а ты мне какой-то лепет несёшь. Ты что, полагаешь, на него в детском доме не оказывается никакого давления? Думаешь, там носятся с его детской психикой как с писаной торбой? В лучшем случае его не насилуют где-нибудь в подсобке старшие товарищи или какой-нибудь взрослый местный педофил, и не бьют смертным боем. Этот мальчик, скорее всего, проведёт свою жизнь в тюрьмах, если быстро не сопьётся, не снаркоманится. Так что...

- Может, ты и прав. Но где гарантия, что он не сопьётся, не снаркоманится, как ты говоришь, и не пойдёт по тюрьмам в силу причин, обусловленных наследственностью? Вряд ли ребёнок-сирота из нормальной хорошей семьи попадёт в детдом.

- А вот это уже дело техники, как говорится. Мы найдём именно такого мальчика. Обстоятельства-то разные бывают. Туда попадают разные дети. В любом случае я смогу узнать о нём всё. И никто нас не обяжет взять ребёнка, который нам не подходит по каким-то параметрам. Мы будем искать и найдём того, кто нас устроит.

- Папа, а если Маргаритка всё же когда-нибудь пойдёт, и всё у неё будет хорошо? Тогда что делать с мальчиком?

- А ничего. Тогда мы просто сделаем доброе дело, вырастим парня в нормальных условиях, дадим ему образование, обеспечим работой, жильём, и, поверь мне, он будет нам благодарен до конца жизни. Это шанс для нашей девочки, а раз так, то мы просто не имеем права сбрасывать его со счетов. Всё остальное не имеет никакого значения.

- Папа, да ты представляешь себе, что ты предлагаешь?! Вот так взять на себя ответственность за чужую судьбу?

- А тебе не кажется, что на тебе уже и так лежит ответственность за судьбу дочери? И что кроме тебя никто не сможет сделать ее счастливой? Построить ей её собственное будущее? А мы, таким образом, убьем двух зайцев. Повторюсь: любому ребенку лучше воспитываться в семье, а не в детском доме – это раз, у него будет блестящее будущее – это два, уж об этом мы позаботимся.