Благие намерения. Мой убийца

«А потом видели, как порошок исчез?»

«Да».

«А может, покойный просыпал порошок на пол?»

«Он поднял палец к носу».

«А потом чихнул?»

«Да. От души».

«А может, он чихом сдул порошок с пальца?»

«Может, но думаю, он нюхнул».

«Однако мог и не нюхнуть?»

«Ну, мог».

– Насколько я помню, мистер Вернон, – продолжил судья Смит, отложив записи, – свидетель интонацией выразил явное сомнение в такой возможности.

– Тем не менее ему пришлось признать, что табак мог оказаться на полу.

– Да, таковое он действительно признал. И все же… – Мысли судьи Смита были ясны. – Затем вы перешли к вопросу о румянце на щеках мистера Каргейта. Думаю, вы согласитесь, что свидетель, хотя и выказал сомнения в отношении цвета галстука покойного, по этому вопросу был тверд. Более того, отвечая мистеру Блэйтону, он заявил, что ясно видел, как табак с пальца мистера Каргейта действительно исчез в его ноздре. Что скажете?

– Что свидетель сделал поспешные выводы. Я ставлю под сомнение не добросовестность свидетеля, а лишь точность его показаний. Как вы, милорд, только что упомянули, я задал ему несколько вопросов по поводу одежды мистера Каргейта и его действий, и свидетель не смог ответить. Его воспоминания весьма смутны – за исключением действительно важных, в которых он на удивление точен и уверен.

Судья Смит задумался. Можно, разумеется, ответить, что свидетель уверен в существенных деталях, потому что интересовался именно ими, и он не терял времени, разглядывая незначительные подробности…

Уголком глаза сэр Трефузис заметил, как начал подниматься Блэйтон, – вот его слушать не хотелось совершенно.

– Полагаю, нет нужды вас беспокоить, мистер Блэйтон. Я не вижу причин забирать дело у присяжных. Однако напомню им, что Генри Каргейт на самом деле умер в результате проникновения цианистого калия через слизистую носа. Продолжайте, мистер Вернон.

– Что ж, Оливер, если получится отстоять естественную смерть, – Вернон перестал думать о том, что случится в будущем, и вернулся к обсуждению настоящего, – хорошо и прекрасно, но, естественно, рассчитывать на это не стоит. Следующий пункт: по-моему, обвинение допустило элементарный просчет. Неужели они даже не предположили: если яд попал в табакерку двенадцатого июля не раньше 9.45, то не обязательно и из пузырька его взяли именно после этого времени? Ведь можно было кристаллы взять заранее, спокойно размолоть на досуге, а подмешать в табак потом?

– Похоже, они чуть было не угодили в эту ловушку. Но детектив Фенби (он вел следствие), к несчастью для нас, сумел разобраться. Взгляните на показания Рейкса. – Оливер достал еще два документа и отметил нужный абзац.

– «Мистер Каргейт приобрел некоторое количество цианистого калия в Грейт-Барвике днем 11 июля. Он вернулся домой поздно и не успел отдать яд садовнику Харди в тот же день. Утром 12 июля в моем присутствии и в присутствии мисс Нокс Форстер он отпер ящик письменного стола и поставил пузырек на стол, сказав, что даст Харди распоряжение использовать яд вечером, а днем проинструктирует, как это правильно делать. Меня он вызвал, чтобы я взял почистить коробочку, в которой он держал табак». Боюсь, это значит, что доступа к пузырьку не было. Более того, мисс Нокс Форстер подтвердила слова дворецкого.

– Если только у кого-то не было дубликата ключа.

– Замок – американский автоматический, и нет ни малейшего свидетельства, что существует дубликат ключа или что ключи Каргейта хоть на какое-то время пропадали. По ночам он запирал ключи в сейф, который открывается специальной комбинацией. Покойный был подозрительным субъектом и принимал множество предосторожностей.

– И никаких следов попытки взлома сейфа или ящика?

– Боюсь, ни малейших.

– Значит, отпадает. Но буду на всякий случай держать это в уме. Мне кажется, наши главные пункты – слабость мотива, возможность, которую имели еще три человека, и в целом отсутствие неопровержимых улик. Мы можем постоянно подвергать сомнению точность свидетельств и правомерность выводов обвинения.

– Выдвинем альтернативную версию?

Вернон подумал.

– Пожалуй, нет. Если мы не найдем веских оснований, это только оттолкнет присяжных. Зато уместно заявление, что мы хотя и не выдвигаем версий, хотели бы указать, что «А» мог совершить это с той же вероятностью, как и «Б». Вот, например, торговец марками… как его?

– Макферсон.