Благодать (ЛП)

— Моя душа. Ты беспокоишься о моей душе. Ну конечно, конечно все рано или поздно сводится к Богу. Тому самому Богу, который бросил тебя блуждать по пустыне. Тому самому Богу, который оставил меня в кромешной тьме. Ты все еще хочешь восхвалять его.

К удивлению Эрика Чарльз поднялся, его челюсти были напряженно сжаты.

— Ты не обязан верить в то, во что верю я. Но ни на секунду не думай, что я наивен. Что я не думал об этом столько же, а может даже больше, чем ты. Я не ребенок, который не знает правду о Санта Клаусе.

Эрик пожал плечами. Чувствуя себя более устойчиво, он решился подойти к своему стакану и сделал еще один глоток.

— Давай тогда поговорим об этом на твоих условиях. Допустим, Бог реален. Он смотрит на нас все время. Он может сделать что угодно, и все же оставляет нас корчиться в муках смертности. Он оставил Аню сгорать до смерти. Он отослал меня из дома в тот день, так что я не смог умереть вместе с ней. Так что я должен был смотреть, как они достают из-под щебня то, что от нее осталось. Какой божественной цели это послужило? Скажи мне, Чарльз. Скажи мне это.

— Я хочу быть рядом с тобой, хочу помочь тебе, но это сложно, когда ты нападаешь на меня.

Это бы раздражало меньше, если бы за всю свою пацифистскую, наполненную любовью к Богу жизнь Чарльз хотя бы раз имел приличие разозлиться, как любой нормальный человек.

— У тебя нет ответов? Ну что же, тогда они есть у меня. Ответы, которые ты должен услышать. Тот Бог, которому ты поклоняешься, которому ты посвящаешь свою веру — он вырвет сердце из твоей груди и будет смотреть, как оно перестанет биться. Он сожжет твой дом. Он сожжет твоего ребенка. Он затопит весь мир.

— Я знаю, — сказал Чарльз и покинул комнату.

***

* “He died so far from grace.”— Он умер так далеко от благодати (grace).

“Grace. Was that the child?”— Грэйс (имя). Это был ребенок?

“No. Not a name. I mean the grace of God.” — Нет. Не имя. Я имею в виду Божью благодать.

Игра слов. К сожалению, русский аналог подобрать не удалось, но имена Вера и Надежда наиболее близки по смыслу.

========== Глава 2 ==========

Эрик проснулся на диване с жутким привкусом во рту и худшей головной болью за всю его жизнь. Память просочилась в его разум так же нежелательно и болезненно, как и яркий свет, лившийся сквозь окна.

Где-то вдалеке, вероятно, этажом ниже, плакал ребенок…нет, он вопил, все громче и громче. Теперь Эрик вспомнил, что слышал его ночью. Плач будил его ото сна, и в пьяной дреме он каждый раз сначала думал об Ане. Один раз он даже потянулся ногой к краю дивана, пытаясь раскачать колыбель.

Эрик посмотрел на открытую бутылку на столе, как на врага, затем заставил себя подняться и пойти в спальню. Чарльз, разумеется, уже давно был внизу с Джин. Их кровать выглядело странно, разобранная только с одной стороны. Эрик задался вопросом, как долго Чарльзу удалось поспать.

Только став под душ, он начал сожалеть о том, что сказал. Не о самом факте всего этого — он все же считал это скорее фактом, чем своей точкой зрения, но о том, что он впервые намеренно сделал Чарльзу больно.

Да, Чарльз первый причинил ему боль, но сделал это не намеренно. Несчастный, он думал, что это принесет им радость.

Эрик уперся руками в мокрый кафель и позволил горячей воде стекать по его спине. Но он не почувствовал себя чище. Потребовалось несколько минут, прежде чем он смог выйти из душа, вытереться, одеться и спуститься вниз.

Увидеть девочку снова было не так сложно, как он думал. Или он был готов к этому, или просто был слишком несчастен, чтобы почувствовать себя еще хуже. Она выглядела не намного счастливее. Ее рыжие волосы были спутаны, а лицо все еще красным от недавнего плача. Что касается Чарльза — темные круги оттеняли его глаза, в руках он держал почти опустевшую банку с детским питанием. Эрик подумал, что на нагрудник попало больше еды, чем внутрь ребенка.

— Вот ты где, — сказал Чарльз так же мягко, как и всегда. — А я уже начал думать, что ты проспал.

Эрик наклонился и поцеловал Чарльза в лоб.

— Я вел себя ужасно прошлым вечером. Чарльз, мне очень жаль.

— Ты был расстроен, — то, как Чарльз это сказал, давало понять, что это не оправдание, но Чарльз его понимает. — И ты был честен со мной.

Эрик поднял бровь. Даже это заставило его голову болеть сильнее. Чарльз вздохнул.

— Эрик, я с самого начала знал, как ты сердишься на Бога. Ты всегда молчал об этом ради меня. И это большое облегчение, что ты наконец сказал это.

— Я должен был сказать это по-другому, — нужно было сменить тему, пока была такая возможность. — Ты выглядишь хуже, чем я. Без обид.

— У нас была тяжелая ночь. Джин… она не хотела засыпать, или не могла. Что-то пугало ее…я не могу выразить это словами…но, без сомнения, это что-то связанное с пребыванием в новом доме с людьми, которых она почти не знает. Так что она не спала всю ночь. Я успокаивал ее, и все было хорошо, но когда я пытался положить ее снова в кровать — катастрофа.

Это звучало как стандартная манипуляция ребенком, но Эрик промолчал.