Благодать (ЛП)

Но быть отцом оказалось чертовски сложно, и для Чарльза это было очень тяжелое время. Иногда Эрик слышал, как Джин смеется вместе с Чарльзом ранним утром, или видел, как она цепляется за него, неважно, держит он ее или нет. Очевидно, они сильнее привязывались друг к другу. И все же, каждую ночь Джин просыпалась, крича от страха, иногда это длилось около часа. Изнеможение было почти невыносимым, даже для Эрика, хотя он только ненадолго просыпался. Чарльз же стал выглядеть как привидение.

В субботу Эрик сел на первый утренний поезд в город, где покорно осмотрел все квартиры. Одна кровать, одна ванная. Голоса арендодателей и его собственный эхом отражались от голых стен и непокрытого пола. Влажный весенний холод, казалось, существовал только для того, чтобы указать ему на каждое продувающее окно или трещину в полу. Он мысленно подсчитывал плюсы и минусы каждого варианта, но то, что меньше чем через неделю он будет жить в одном из этих мест, отдельно от Чарльза, выглядело для него непостижимо.

Я смогу спать, говорил он себе. Я снова стану собой. Чарльз сможет нанимать сиделку раз в неделю, приезжать… может даже оставаться на ночь…

Но Эрик никогда не умел обманывать себя.

Он пошел в кино, чтобы убить время. К несчастью, несмотря на веселое изображение на постере, «Грек Зорба» оказался фильмом о тщетности бытия и смерти. Заключительный танец заставил Эрика почувствовать желание швырнуть что-нибудь в экран. Вместо этого его ждала долгая поездка обратно в особняк.

Он вернулся около полуночи. Свет не горел. Джин, к счастью, не плакала.

Но когда он поднялся по лестнице, то понял, что плакал Чарльз.

Эрик задержался у двери в их комнату — комнату Чарльза, — потом подумал, в кого он превратится, если будет вот так всегда сомневаться. Он вошел внутрь и увидел Чарльза, который сидел на краю кровати и действительно всхлипывал.

— Эрик… — Чарльз повернулся к нему, и на один ужасный момент Эрику показалось, что он прогонит его. Но Чарльз протянул к нему руку. Эрик не стал возиться с этим, вместо этого он забрался на кровать — в ботинках и всем остальном — и крепко обнял Чарльза сзади.

Чарльз обхватил его руки своими, сглотнул.

— Она так напугана. Каждую ночь, что бы я ни делал — оставлял включенным свет, пел ей, говорил, что все будет хорошо — но Джин все равно кричит и кричит, как будто это я мучаю ее, и я не могу понять, что делаю не так. Я…я просто хотел… я могу отказаться от всего, чтобы быть отцом…но если…если я плохой отец, если я не могу дать ей чувство безопасности и любви…

Решение падало прямо в раскрытую ладонь Эрика. Все, что от него сейчас требовалось, это напомнить Чарльзу о любящих приемных семьях, ждущих маленькую девочку, и он сможет получить свою жизнь обратно.

А Чарльз потеряет единственный шанс на воплощение своей самой заветной мечты.

— Ты хороший отец, — прошептал Эрик. — Очень хороший. Ты справишься, — он поцеловал его в шею. — Я верю в тебя.

***

Когда Эрик проснулся, то был дезориентирован. Странно было чувствовать это в спальне, которую они делили с Чарльзом так долго, но он чувствовал именно это. Отчасти это было из-за того, что он все еще был наполовину одет. Прошедшей ночью, когда они с Чарльзом засыпали, свернувшись на кровати, он только расстегнул рубашку, ремень и снял ботинки. Другой причиной было то, что он был один. Очевидно, Чарльз пытался выкроить пару моментов для утренней молитвы.

Подождите. Нет. Чарльза не было с ним в постели…но он точно не был один.

Эрик заглянул за край матраса и увидел Джин, уставившуюся на него в ответ. Она цеплялась за покрывало и изучала его в абсолютной тишине.

— Я и не думал, что ты можешь выбраться из своей кроватки и так хорошо ходишь, — сказал Эрик. Он никогда не разговаривал с ней до этого. — Держу пари, Чарльз тоже об этом не подозревает. Может быть, ты и сама только что это поняла.

Джин уткнулась лицом в покрывало, но спустя всего момент снова осмелилась посмотреть на него.

Она была напугана и одинока. Эрик не хотел быть грубым, так что смягчил голос.

— Ищешь Чарльза, да? Он снаружи, — Эрик вздохнул. — Пойдем, посмотрим.

Когда он поднялся с кровати, Джин замешкалась, но затем протянула к нему руки.

Эрик подумал, что это было почти проявлением доверия. Для нее он был не более чем далекой, кричащей фигурой, угрожающей и неприятной. Но она все еще надеялась на лучшее. Не удивительно, что Чарльз так привязался к ней.

Эрик сказал себе, что нелепо так медлить, взял Джин на руки и подошел к окну.

Чарльз был очень близко этим утром, не дальше пяти метров. Он хотел быть в пределах слышимости, если Джин заплачет. Эрик понял это, даже не задумываясь. Джин тут же показала пальцем туда, где он сидел, перебирая в руках свои четки. Чарльз не улыбался, его глаза были закрыты от утреннего света.

— Да, — сказал Эрик мягко. — Он прямо там. Теперь ты видишь.