Благодать (СИ)

Как ни велико было желание применить воспитательные меры, Алена подавила его. Всё ж Бенька имеет представление о том, как управлять прибором, не в пример ей, которая в силу своего неприятия техники вообще даже интуитивно не может сообразить, что к чему.

Бенедикт как-то проговорился, что не был инженером, а должность занимал вроде как скотника. После взбучки, полученной за откровенность, Бенька взялся за ум. Или водил ее за нос, в чем она его подозревала, но уличить никак не могла. Скотником он там был или еще кем – не суть, главное, разобраться с прибором смог. Может, видел, как другие со штуковиной обращались.

Аленушка сама порывалась поэкспериментировать, но всей решимости ее хватало только на то, чтобы сунуть вилку на конце шнура в тканевой красной обмотке в розетку и наблюдать, как на передней панели разрисованного камуфляжными пятнами ящика медленно загоралась зеленым светом продолговатая лампа. Прям как на бабушкиной радиоле, умилялась Алена Павловна. Вчера вот включила и заворожено провела рукой по нестройному ряду разнокалиберных эбонитовых верньеров, а потом пришла эта толстозадая Катя, и пришлось оторваться. Прибор Алена не выключила, и, наверное, не зря – толстуха впала в транс мгновенно, и рыться в ее голове было столь же легко, как в собственной. Выходило, прибор каким-то образом усиливает ее, Аленины, способности, хотя, может быть, причину следовало усматривать в другом – оторванная от загадочного пятнистого ящика, Алена испытывала жуткое раздражение.

Практиковала Алёна Павловна, сколько себя помнила. Но лишь лет пять назад, воодушевленная напористостью конкурентов и затребованностью услуг, решила легализовать свой колдовской промысел и поместить объявление в газету. Не то чтобы толпами, но клиенты пошли, и их нетарифицированная и не облагаемая налогами благодарность была хорошим подспорьем зарплате лифтера. Настолько хорошим, что вскоре подспорьем стал собственно оклад, а потом Алена решила, что вполне обойдется без этих крох, и уволилась, испытывая облегчение и уж точно не сожалея. О чём? О служебной комнатушке, которую использовала иногда для приема посетителей и в которой столь часто заговаривала зубную боль и привораживала суженых, что немало пришлось поднапрячься, чтоб извлечь из памяти другие рецепты? Да приворожить-то приглянувшегося мужичонку довольно легко, и желающие это проделать страдалицы оскорбились бы даже, узнай, что это существенно проще, чем успокоить всё тот же, к примеру, с ума сводящий болью зуб. И Аленушка старательно выпендривалась, выпуская пот литрами и закатывая глаза под лоб, что повергало страждущих большой любви в почтительный трепет. И истекала горючими слезами, всхлипывая и подвывая, с первыми пришедшими в голову вариациями, что-то вроде Принимая на себя боль взывающего к любви сердца, отдаю часть своего. А дальше можно было нести всякую околесицу, ну, или про кровь чего приплести.

Мужики и в самом деле вдруг понимали, что не видят смысла в жизни без подруги жены, очкастой курносой студентки с другого курса, краснолицей торговки овощами, преподавательницы физики из школы сына. Что с осчастливленными парочками происходило дальше, она старалась не думать. И наказывала клиенткам: чтоб ко мне, мол, больше ни ногой, а то чары рушатся, связь с космосом прерывается, ну, или что-то в этом духе. Боязнь потерять любимого была велика, и ее не беспокоили. Нет, были ненормальные, требовавшие вернуть все как было или угрожавшие расправами столь же жестокими, сколь и противозаконными, ну да за годы Алена обрела нескольких достаточно влиятельных покровителей, и стоило только набрать номер – происходило волшебство: не будучи никакими магами, покровители вправляли мозги методами банальными и эффективными.