Благородна и благочестива

Увы, Патрик Блаунт не сумел воззвать к собственной стихии. Так же, как это не получилось у Рафаэля Айронфисского, а затем — у Тадеуша Эйросского. Даром маг воздуха сжимал кулаки — через пальцы лишь сбегали змейки слабых разрядов, тотчас теряясь в кожаных перчатках.

— Не могу, — поразился Патрик, разглядывая собственные бессильные ладони. — Не подчиняется… впервые — не подчиняется… не рвётся наружу… Я — пуст…

— Амулет стихий! — болезненно, неузнаваемо выкрикнул ллей Тадеуш. — Проклятый… уб… Корнелиус… пьёт энергию, любую… Пьёт, как влагу! Когда выпьет до дна — мы сдохнем… Как скорлупа… пустая, высохшая… Он пьёт нас…

Камилла обернулась.

Маг огня по-прежнему не держался на ногах, и подобрался ближе лишь стараниями собственных воинов. Пользуясь тем, как смерч разметал неубиваемых тварей, ллей Золтан тоже сделал бросок вперёд, подхватив постанывающего Рафаэля. Магам и впрямь приходилось несладко. Амулет собирал прежде всего энергию стихий, притягивая их к себе, словно магнит — металл. Рафаэля и Тадеуша буквально выворачивало — так, что наследный принц скорчился у ног Рыжего барона, а маг огня невнятно ругался, припав на колено. Даже головы не поднимал, не в силах справиться с превосходящей силой.

— Ллейна… Одетта… — хрипло вытолкнул ллей Тадеуш. — Не уберёг… И вас… потеряю… Не… не сейчас, я ведь только… только нашёл…

— Столько пафоса, дорогой Тадеуш, — раздалось от дверей спокойное и усталое. — К чему так волноваться? И отчего ты не обождал в замке? Я ведь предупреждал и тебя, и твоих людей, чтобы убрались из города. Но ты, горячая голова, редко слушаешь мудрых советов. Потому что гордость. Потому что сам умный. А потом платишь за собственную гордыню — кровью своих детей. Кого тут винить, как не себя?

Ллей Тадеуш лишь зубами заскрежетал — либо от бессилия, либо от правоты собеседника.

— Впрочем, ты вовремя, — задумчиво кивнул ллей Корнелиус, разглядывая площадь. Амулет стихий на его груди тускло полыхнул, ограждая их полупрозрачным щитом от застывших тварей. — И наследный принц тоже. В нём так много молодой, бурлящей энергии! Я выпил её с удовольствием… Ведь я, признаться, уже совсем выдохся. Ещё и этот паладин…

Ллей Корнелиус повернул голову, взглянув на мага воздуха, и тот невнятно вскрикнул, выпустив Камиллу из объятий. Повалился на мраморные плиты, корчась в судорогах.

— Перестаньте! — хрипло выкрикнула Камилла. — Зачем вы его мучаете?!

— А зачем его друзья-паладины закрыли врата? — поинтересовался маг воды. Пожал плечами, спокойно, даже примирительно. Ллей Корнелиус с обретением амулета стихий почти не изменился, и это пугало больше всего. Словно добрый дядюшка с чёрной душой… — Уже три портала закрыто, и мне становится всё труднее удержать главный. Так что это твой жених виноват, девочка.

— В чём? — спросила Камилла, чтобы только отвлечь внимание ллея Корнелиуса от Патрика. Паладин, кажется, приходил в себя, в отличие от магов огня и земли, потому что побелевшие губы шептали молитву, и руки, скованные судорогой, почти соединились в молитвенном жесте.

— В том, что мне потребуется более сильный приёмник, чтобы распахнуть врата, — любезно пояснил ллей Корнелиус.

Понятнее Камилле не стало.

— Я ведь едва не упустил это из виду, — сокрушенно покачал головой маг воды. — Ведь чтобы связать два мира, нужен и передатчик, и приемник. И если передатчик я с боем, но достал, — ллей Корнелиус коснулся пальцами амулета стихий на груди, — то я никак не мог понять, что послужит приёмником. Всё же это редкая удача, что я не убил тебя, дитя!

— Не тр-рогай её…

Ллей Тадеуш ещё договаривал, а Рыжий барон уже бросился вперёд — по ступеням вверх, чтобы вонзить клинок прямо в горло говорящему. Но ещё быстрее он отлетел назад, отброшенный колдовским вихрем — никак, позаимствованным из магии воздуха.

— В следующий раз выпью досуха, — дружелюбно предупредил ллей Корнелиус, когда Рыжий барон с проклятьями приземлился на поломанных плитах площади.

— Отец, не надо! — вскрикнула Камилла, поднимаясь на ногах. Она видела много раз, как маг воды вытягивает влагу из человеческих тел. Видела — и не хотела видеть вновь. — Я… я пойду, ллей Корнелиус. Только не троньте их!

— Благородна, смела, благочестива, — понимающе улыбнулся маг воды. — И как же я тебя проглядел? В тебе столько огня, девочка, что я должен был понять. Ты — именно такой приёмник, какой мне нужен! А не та бесполезная девица, в которой лишь тень спящей магии. Первая попытка её едва не убила, да и портал получился слабым. Мне только и хватает, что удерживать его приоткрытым. Но чтобы распахнуть пошире, да призвать энергию того мира в этот, нужна кровь погуще, почище, погорячее. Твоя кровь, моя девочка!

— Как… как…

Камилла хотела бы сказать «как скажете», но горло перехватило — и от неожиданной жажды, и от страха. Что ждало её там, внутри? Впрочем, не всё ли равно? Внутри ждала ллейна Одетта, с которой она обращалась не слишком по-дружески — и которой могла бы отплатить сейчас. Жизнь за жизнь — большего подарка Камилла сделать не могла…