Благородна и благочестива

Шумно высморкалась мэма Софур, глядя, как ллей Тадеуш Эйросский нежно прижимает к себе внучку одной рукой, зарываясь носом в аккуратно уложенные медные пряди. На щеке мага огня красовалась влажная дорожка, которую он даже не потрудился стереть.

— Оно завсегда так, — хрипло вздохнула нянька. — Больше, чем своих дитёв, любишь только внуков.

Хозяин замка вопросительно посмотрел на новое для него лицо.

— Няня, — представила Камилла. — Мэма Софур. Когда батюшка пропал, я с ней осталась. Так и жили потом.

— Выходит, мы вам обязаны…

От глубокого голоса хозяина замка мэма Софур зарделась до свекольного оттенка, фыркнула, махнула платком и закрылась им же.

Эту же фразу ллей Тадеуш повторил позже, уже сидя за общим трапезным столом. Появление хозяина переполошило слуг, не готовых к его выздоровлению, так что теперь те носились, как угорелые — видимо, боялись и впрямь таковыми стать. Шёл маг огня ещё нетвёрдо, медленно, часто отдыхая, так что даже с помощью слуги Хальга в столовую залу они попали нескоро. Камилла использовала время с толком, бегло поведав деду историю внезапного приезда: от появления на Рыжих Островах пэра Нильса до злоключений в столице и по дороге в Эйросский замок. Что происходило внутри, ллей Тадеуш уже частично помнил.

— Выходит, мы вам обязаны…

Пэр Нильс от потрясения не сразу нашёл, что ответить.

— Что вы, светлейший ллей Тадеуш! — всплеснул руками сухонький учитель. — Ведь на мне лежала печать позора за негодника Золтана! Все эти годы я жил в ожидании, когда же сумею искупить вину! И когда с вами случилось несчастье, я понял — сейчас или никогда! Собрался и поехал…

— Не всякий решился бы, — мягко заметила пэра Эдна. — В вашем возрасте, вот так сорваться…

— Нормальный возраст, — возмущённым шёпотом заступилась мэма Софур. — Самый расцвет для порядочного мужчины!..

Ллей Тадеуш обвёл взглядом собравшихся. Судя по торжественным и серьёзным лицам, кушать здесь никто, кроме Камиллы, не собирался. Вот и ллейна Одетта сидела, чинно сложив руки, словно нежнейшая лилия, в светло-лимонном платье, невесть откуда раздобытом пэрой Эдной.

— Ты, дитя, — обратился к Одетте хозяин замка, — дочь Бианки? Проклятье, я упустил не год безумия — я проспал в яростном угаре несколько лет… И поплатился за свою гордыню. Ведь и я искал того же, что Корнелиус…

— Вы вовремя остановились, — обронил молчавший до того Патрик Блаунт. — Нашли силы одуматься. А он погрузился в тёмный дар с головой, и насытиться уже не может.

Ллей Тадеуш тяжело повернулся к паладину и смотрел на него с добрую минуту, прежде чем заговорить.

— Маг воздуха, — наконец обронил Тадеуш. — Из рода Блаунтов. Ушедшее семя… А ведь я знаю, почему ты отправился в орден Храма. Глупый мальчишка… Отдать имение, чтобы отречься от сути… Нет, не получится. Верь мне — я уже пытался.

Камилла на миг подумала, что дед снова бредит. Встревоженно покосилась на паладина, чтобы тот прекращал болтовню ни о чём — однако ллей Блаунт показался ей внезапно бледным и притихшим.

— Деда, — вклинилась Камилла, — этим вечером мы отбываем в столицу. И чем быстрее, тем лучше. Эйросский замок оставлять без защиты нельзя — вот и приглядишь за собственностью. Пэра Эдна пособит на ноги встать да присмотрит за ллейной Одеттой, а няньку оставляю вместо старшей горничной — опыт есть! — легкомысленно пообещала дочь Рыжего барона, предупреждающе зыркнув на мэму Софур. — Пэр Нильс…

— Доеду с вами до Очага, — засуетился пожилой учитель. — Дело своё я сделал…

— Останетесь здесь, — в один голос заявили дед с внучкой.

Тадеуш мягко усмехнулся, умолкая и давая слово наследнице.

— Останетесь, — подтвердила Камилла. — Составите компанию ллейне Одетте и дождётесь нашего возвращения.

— Быть может, — несмело подала голос Одетта, очаровательно краснея, — мне отправиться с вами, ллейна Камилла?

— Не терпится снова в дорогу? — удивилась Камилла.

Дочь Бианки выглядела сегодня замечательно: выспалась наконец, отошла от потрясений пережитого. И пэра Эдна, разумеется, постаралась. Даже слишком, к неудовольствию Камиллы, потому что Патрик смотрел на ллейну Ватерлисскую с лёгкой и раздражающей Камиллу улыбкой.

— Нет, но… вы будете совсем одна.

— Почему? — снова не поняла Камилла. — Со мной отправятся ллей Патрик, мэм Гирр и королевский кучер. Тэрн, кажется.

— И ни одной ллейны, — совсем тихонько подсказала Одетта.

— О, — не сразу дошло до Камиллы.

Одна с тремя мужчинами — верно, позор по меркам благородных девиц. Вот только благородство и утонченность словно ускользали от дочери Рыжего барона — как ни старайся, даже за хвост поймать не получалось.

— Мы спешим, ллейна Одетта, — просто сказала Камилла. — Чем меньше народу — тем шустрее поедем. Его величество заждался, а теперь, когда мы не знаем, чего ожидать от братьев Рэдклиффских…

— По земле долго, — вдруг подал голос ллей Тадеуш. — Воздухом получится быстрее. Корнелиус-то идёт по воде и уже на сутки вас обогнал.

— Деда, — осторожно проронила Камилла: не обидеть бы. — Каким ещё воздухом?