Благородна и благочестива

— Водица с горечью, — просветил начальник вежи снизу, — лошади напились, так все передохли.

— Только лошади? — негромко уточнил паладин.

Усатый замялся, но признал:

— Ещё один тут погиб… Писарь наш. Бегал к зазнобе в деревушку, так это… нашли у берега ручья в жутком виде, высохший, словно все соки из бедолаги выжали. Мы только по одёже и признали. Кто такое с ним сотворил — ума не приложу. Вчерась нашли… посмотреть хотите?

Паладин молча покачал головой.

— К реке не приближайтесь, — предупредил Патрик. — Вода и впрямь… отравлена. И за людьми следите лучше. Это может… затянуться.

— Тьфу, — сплюнул начальник. — Ну вот что за?..

Камилла взглянула ещё раз на неспокойные воды разлившейся реки — от горизонта до горизонта, даже дороги не угадывалось — и осторожно спустилась вниз по лестнице.

— Что делать будем, ллей Блаунт? — тихо спрашивал мэм Гирр, хмурясь и кусая губы. — Тут разве что на плоту — да на ту сторону. Кажется, в лесу река заканчивается…

— В воду ступать нельзя, — качнул головой паладин. Напряжённо вгляделся в запертые ворота. — Он там.

— Прямо сейчас может выскочить? — испугалась Камилла. Не за себя — за мужчин. Перед глазами так и стоял рухнувший наземь Патрик, когда ллей Корнелиус втянул его жизненные соки.

Паладин не ответил. Только вдруг ухватил её за запястье — и отбросил за спину. Прислушался. Мэм Гирр побледнел, а находившиеся в веже воины разом присели, когда из-за ворот раздалось шипящее, почти человеческое:

— АМУЛЕТ ДОЛЖЕН ОСТАТЬСЯ… В ФЭЙЕРХОЛДЕ!..

— Назад! — крикнул Патрик, буквально швыряя Камиллу в руки Гирру. — В карету! Все!

Королевский воин не церемонился, как и в прошлый раз: подхватил светлейшую ллейну на плечо, для ускорения, и рванул, куда сказано.

— ГЛУПЫЕ ДЕТИ…

Взвился над воротами водяной столп — и тут же опал, залив половину сторожевой вежи.

— В укрытие! — рявкнул паладин так, что воины буквально шатнулись к стенам. — Тэрн! Отвяжите лошадей!..

Если кучер и удивился, то виду не показал, молча бросившись выполнять. Спрыгнул с подножки мэм Гирр, принявшись за оглобли с другой стороны.

— ОТДАЙ АМУЛЕТ… — мягко и укоризненно прошелестело из-за ворот. — ИЛИ Я НАЧНУ УБИВАТЬ, ВОИН ХРАМА. ИХ КРОВЬ ЛЯЖЕТ НА ТЕБЯ…

Взвился вверх водяной столп — уже внутри вежи, сплетшись из пролившейся за ворота воды. Принял человеческую форму, складываясь в уже знакомые очертания.

— Раз, — уже почти обычным голосом обронил маг воды.

Жуткий свистящий вдох — и ближайший к нему воин рухнул на землю иссушенным скелетом. Паладин шатнулся назад, выставляя ладони в молитвенном жесте. Полетели в водяную фигуру копья, стрелы и арбалетные болты — и едва не убили своих же, по ту сторону прозрачного человека.

— Два, — продолжил ужасный счёт маг воды. Обернулся к подобравшемуся слишком близко лучнику…

Закашлялся. Дрогнула водная гладь — всего на мгновение.

Паладин спешно закончил молитву, сложив руки в защитном жесте. Золотистая вуаль падала на тела и лица поражённых людей, удерживая магию разбушевавшейся стихии. Воин Храма, ещё сияющий благодатным огнём Отца, поднял наконец голову, стрельнул взглядом по сторонам — и стремительно шагнул назад, к карете.

— Куда ты бежишь? — страшно спросил маг воды. Человеческий облик ллей Корнелиус благоразумно не принимал — иначе спущенные снаряды изрешетили бы его на месте. — Долго защиту ты не продержишь, и я выпью всех, до единого. Мальчик мой, не упрямься, отдай камень. Другой дороги в столицу нет. А сквозь меня ты не пройдёшь…

— Я… пройду… над тобой, — задыхаясь, пообещал паладин.

И, подпрыгнув, забрался на крышу кареты.

Камилла, прижатая с одной стороны истово молящимся кучером, с другой — мэмом Гирром, рискнула высунуть голову. Увидела лишь край окна, но и этого хватило: в отражении приблизившегося водяного человека она увидела ллея Патрика Блаунта — на самой крыше кареты. Маг воздуха замер на несколько долгих мгновений — а затем резко напрягся и закричал.

Крик потонул в раскатах грома — настолько внезапных, что вздрогнули все трое. Следом за громом, попирая законы природы, посыпались молнии, щедро оросив землю в опасной близости от кареты. Длинные, ослепительно-синие разряды слились с небосводом, бросая вызов стихии, и с вежи раздались первые крики. И уж если мужчинам не зазорно пугаться, то ей и подавно: Камилла прижалась к боку мэма Гирра, закрыв ладонями уши, пока небо рвалось на части.

Ллей Корнелиус, кажется, что-то понял — но лишь бессильно обрушился на сиявшую золотистой защитой карету и отступил назад, словно прибой.

— Смерч!!! — дико закричали в веже.

Камилла снова выглянула: воины бросились врассыпную, явно прыгая в погреба. Нахмурившись, она посмотрела в другое окно — и крик замер у неё в горле. С неба спускался ураган — лютый, страшный, смертоносный. Потемнел небосвод, затих гром — лишь на долгий, терзающий миг. А затем ураган взвыл, метнувшись к ним — и мэм Гирр крепко обхватил её за плечи, прижимая к себе.