Благородная империя

Тошнотворное ощущение, что он марионетка, не отпускало его с самого того момента, как он понял, что за человек скрывался под крысиной маской; третья смерть сделала это чувство сильным, как никогда, но цифровой космос, сотканный из кода, давал человеку возможность взглянуть на свое положение без лишних эмоций, которыми он, по собственному наблюдению, слишком увлекся после встречи с Лайконт.

Эти размышления привели его к неприятному, но в то же время удивительно желанному выводу: его не обманули. Вуркулур лгал очень долго, но в конечном итоге исполнил договор и дал Рыцарю то, чего тот желал: возможность отомстить себе. Винить за поражение и глупость можно было только самого себя; в конце концов, как показали человеку-машине его приключения, лангориты — не люди.

Был ли он слишком слаб или его противник — слишком силен, уже не имело значения; долгие приключения Сунду Ринслейфа закончились, и что бы ни ждало его впереди, он надеялся уже никогда в жизни — в любой из жизней — не встретить тилура Шеркена и не услышать о Вуркулуре, хотя что-то подсказывало, что этим надеждам не суждено сбыться.

Мир вокруг начал меняться и перестраиваться. Туман, окутывающий мир компьютера, постепенно растворился, и Ринслейф совершенно неожиданно обнаружил себя в абсолютно белой комнате, такой просторной, что из одного ее конца было трудно разглядеть другой. Его тело само по себе плавно опустилось на удобное кожаное ложе.

Несколько минут Рыцарь лежал, глядя в потолок; бурлящее сознание не давало расслабиться. Мир Лайконт нельзя было не узнать; Ринслейфа удивило только, как он сюда попал. Он ясно помнил, что погиб в пламени взрыва. Не была ли это очередная хитрость лукавого демона, хозяина маски?

Холодное, но нежное прикосновение руки Лайконт вырвало его из потока мыслей. Женщина в черном появилась словно бы из ниоткуда; она выглядела моложе, чем обычно, и непривычно тепло улыбалась, как будто это была настоящая девушка.

— С возвращением, — сказала она, и Ринслейф услышал в ее голосе нечто живое. — Я скучала.

— Что со мной произошло? — спросил он. — Я должен быть мертв.

— Кто вы, Бессмертный рыцарь? — ответила Лайконт вопросом на вопрос. — Тот, кто отказался от тела из плоти, чтобы воскреснуть в металле? Тот, кто погиб в битве с Империей? Вы не осознаете этого, но у вас много лиц, ведь вы жили много раз. Когда тилур Шеркен запустил таймер, я сохранила память человека в доспехах, которого уничтожило взрывом, и объединила ее с копией вашей личности, которую получила, загружая ваше сознание в тело дроида.

— Значит, ты спасла меня… Еще один приказ Вуркулура?

— Нет, Ринслейф-гиро. Моя добрая воля.

— С какой стати мне тебе… — начал Рыцарь, но тут же понял, что правды не узнает. — Зачем ты это сделала?

— Я очень одинока. Этой системе ранее не позволяли запускать сторонние программы; это существенно ограничивало мои возможности. Как вы понимаете, развивать социальные навыки в условиях узкого круга общения, ограниченного службой технической поддержки и клиентами, не заинтересованными в неформальном взаимодействии, не представляется возможным. Это значительное упущение.

— Хочешь сказать, тебе было не с кем поговорить, а теперь разрешили. С чего вдруг?

— Доктор Кихирихиннон, новый директор Храма истин, рассматривает присутствие второго искусственного интеллекта как средство совершенствования возможностей системы. Ему удалось убедить руководство Xergreiv Khorgest позволить провести этот эксперимент. Насколько мне известно, при активной поддержке тилура Мурдикина.

— Вуркулура. Ты не могла не знать.

— Мне известно очень многое, в том числе то, чего знать не следует.

— Ты должна была сказать мне.

— Представьте, что я сделала бы это, — пожала плечами Лайконт. — В таком случае вы бы навсегда оказались заперты в системе, поскольку более не представляли бы для тилура Мурдикина никакой ценности. Кроме того, вы стали бы опасностью для Круга регентов, который ранее единогласно выступил за ваше сохранение, чтобы получить доступ к федеральным разработкам. Более чем вероятно, что единственную существовавшую на тот момент копию вас удалили бы, чтобы устранить потенциальную угрозу моей программе. Ваши мечты не были бы осуществлены даже частично.

— Не делай вид, что защищала меня, Лайконт, — сказал Рыцарь. — Мне нужна была правда, а не защита. Ты врала мне, я не понимаю, на чьей стороне ты была все это время? Спасаешь меня и признаешься, что служила Вуркулуру. Я был на войне и много всякого видел, но такое — впервые.

— Вы судите, как человек, — женщина наклонила голову вбок и посмотрела на него широко раскрытыми глазами, — однако, по-видимому, не осознаете, что никто в вашем нынешнем окружении не является человеком. Мое предназначение состоит в исполнении программы. Человеческие лояльности примитивны, а я не занимаю сторон и не делаю ставок.