Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

– А может быть, Типтоп и деньги вообще не входят в это уравнение, – перебил его Синдерс нарочито раздраженным тоном. – Эс-ай или Эм-ай-6 наплевать на Гонконг – пусть хоть весь сгниет на корню. Вы имеете хоть какое-то представление о том, насколько ценен может быть для противника старший суперинтендент Эс-ай? Особенно человек уровня Брайана Квока, с таким-то опытом. Если Квок действительно арестован, как считаете вы и как уверяет этот Типтоп. Задумайтесь также, какое значение для всего региона может иметь информация, которой владеет этот агент, внедренный к нам противником. Сведения о его контактах, например. А?

– Это ваш ответ?

– Вам передала пакет лично в руки фрау Грессерхофф?

– Вы готовы к обмену?

– Кто эта Грессерхофф? – раздраженно поинтересовался Кросс.

– Не знаю, – ответил Синдерс. – Знаю лишь, что она исчезла сразу после второго звонка Кернана, помощника АМГ. Мы пытаемся найти ее с помощью швейцарской полиции. – Он улыбнулся Данроссу одними губами. – Вам передала пакет фрау Грессерхофф?

– Нет, – сказал Данросс. «На самом деле я не солгал, – успокоил он себя. – Это была Рико Андзин».

– А кто?

– Я готов сообщить вам это после того, как мы заключим соглашение.

– Никакого соглашения не будет, – отрезал Кросс.

Данросс начал вставать.

– Минуточку, Роджер, – вмешался Синдерс, и Данросс снова сел. Шеф Эм-ай-6 постукивал черенком трубки по желтым от табака зубам.

Данросс сохранял на лице невинное выражение, понимая, что он в руках профессионалов.

Наконец Синдерс произнес:

– Мистер Данросс, готовы ли вы, как того требует Закон о неразглашении государственной тайны, официально присягнуть, что не располагаете оригинальными папками АМГ?

– Да, – тут же ответил Данросс, теперь уже готовый исказить истину: оригиналы всегда оставались у АМГ, а Данроссу он обычно посылал первую копию. Если дело дойдет до официальной присяги и когда до нее дойдет, это будет уже совсем другой вопрос. – Что еще?

– Понедельник – нереальный срок.

Данросс не сводил глаз с Синдерса:

– Нереальный, потому что Брайана сейчас допрашивают?

– Конечно, любой захваченный вражеский агент немедленно подвергается допросу.

– А Брайан оказался очень крепким орешком.

– Если он агент, вам это лучше знать. Вас связывает давняя дружба.

– Да, и клянусь перед Богом, я до сих пор не верю, что Брайан – вражеский агент. Это невозможно. Он всегда был честным и преданным делу офицером британской полиции, и никем более.

– Невозможно, говорите? А как насчет Филби, Клауса Фукса, Зорге, Рудольфа Абеля[119], Блейка и всех остальных?

– Сколько времени вам потребуется?

Синдерс пожал плечами, не сводя с него глаз.

Данросс тоже сверлил его взглядом. Молчание становилось тягостным.

– Вы уничтожили оригиналы?

– Нет, и должен сказать, что тоже заметил разницу между копиями, которые передал вам, и той, что была перехвачена. Все собирался позвонить АМГ и выяснить, чем это вызвано.

– Как часто вы вступали в контакт с ним?

– Один-два раза в год.

– Что вам известно про АМГ? Кто предложил вам выйти на него?

– Мистер Синдерс, я готов ответить на ваши вопросы. Это мой долг – отвечать на них, но сейчас не самое подходящее для этого время, по…

– А может, как раз самое время, мистер Данросс. Нам торопиться некуда.

– Ну да… согласен. Но, к сожалению, меня ждут гости, и мои отношения с АМГ не имеют никакого отношения к моему предложению. На него можно ответить просто «да» или «нет».

– Или «возможно».

Данросс изучающе посмотрел на него.

– Или «возможно».

– Я подумаю над тем, что вы сказали.

Данросс улыбнулся про себя: ему нравились эти переговоры, похожие на игру в «кошки-мышки», и он понимал, что перед ним мастера своего дела. Он снова дал молчанию затянуться, а потом, выбрав подходящий момент, проговорил:

– Очень хорошо. АМГ оставил «это» на мое усмотрение. Сейчас я даже не знаю, что «это» такое. Я понимаю, что мне, человеку непосвященному, не стоит влезать в дела Эс-ай и Эм-ай-6. Но так уж вышло – не по моей воле. Вы перехватили мою личную почту. Моя договоренность с АМГ не оставляла места для опасений: он заверил меня письменно, что ему разрешено работать на меня и что он согласовал это с правительством. Если хотите, я могу, приняв меры предосторожности, передать вам через соответствующие каналы копии нашей переписки. С каждой минутой мне все меньше хочется настаивать на своем предложении. – Он заговорил резче: – Возможно, Эс-ай и Эм-ай-6 и наплевать, сгниет Гонконг на корню или нет, но мне не наплевать, поэтому повторяю свое предложение в последний раз. – Он встал. – Оно действительно до половины девятого вечера.

Ни один из двоих его собеседников не шевельнулся.

– Почему до половины девятого, мистер Данросс? Почему не до полуночи или не до полудня завтра? – невозмутимо спросил Синдерс. Он продолжал попыхивать трубкой, но Данросс заметил, что в тот самый момент, когда был выставлен ультиматум, ритм попыхивания сбился. «Хороший знак», – подумал он.

– В это время я должен звонить Типтопу. Спасибо, что встретились со мной. – Данросс повернулся к двери.