Благородный Дом. Роман о Гонконге. Книга 2. Рискованная игра

– Ваше здоровье. И сделка тоже ваша! – Лицо молодого человека расплылось в широченной улыбке. – У нас получилось! – чуть не кричал он. – Они вопили как резаные, но час назад согласились. Мы получили все! Сто двадцать процентов стоимости судов и возобновляемый фонд на пятьдесят миллионов американских долларов, деньги в среду, но вы можете брать на себя обязательства в понедельник с десяти утра. Все решило предложение по сделкам с танкерами. Господи, у нас получилось, боже мой!

Данроссу пришлось призвать всю свою выдержку, чтобы не издать победный клич и не светиться от радости, а спокойно произнести: «О, вот и славно!» – и отпить еще один глоток бренди.

– В чем дело? – спросил он, глядя на ошеломленного молодого человека.

Мэртаг покачал головой и без сил обмяк в кресле.

– Вы, «лайми», просто нечто! Мне вас не понять никогда. Я даю вам стопроцентную отмашку на самую великолепную сделку, какую только Господь посылал человеку, и в ответ слышу лишь: «О, вот и славно».

Данросс расхохотался. Это был просто взрыв хохота, и вместе с ним выплеснулась вся мера его счастья. Он хлопал Мэртага по плечу и благодарил его.

– Ну а так? – спросил он, сияя.

– Совсем другое дело! – Тот схватил кейс, открыл его и вытащил кипу контрактов и бумаг. – Здесь все, как договорились. Я не спал всю ночь, составляя их. Вот основной договор займа, а это ваша личная гарантия, на этих бумагах нужно поставить печать компании, все в десяти экземплярах.

– Я сейчас парафирую один комплект, и вы оставите его себе, а другой парафируете вы, и его оставлю себе я, официально же мы подпишем все это завтра утром. Можете встретиться со мной завтра утром, скажем в половине восьмого? Мы поставим печатки на всех документах и…

У молодого человека вырвался непроизвольный стон.

– Может, в восемь, тайбань, или в половине девятого? Мне просто необходимо отоспаться.

– В половине восьмого. Потом можете спать хоть целый день. – Тут Данроссу кое-что пришло в голову, и он добавил: – Вечер у вас завтра занят.

– Разве?

– Да. Лучше отдохните как следует, насколько удастся: вечером вы будете очень заняты.

– А что я буду делать?

– Вы не женаты, вас ничто не связывает, так что развлечься не помешает. А?

– Ха. – Мэртаг явно повеселел. – Это было бы здорово.

– Прекрасно. Я пошлю вас к своему приятелю в Абердине. К Златозубому У.

– К кому?

– Это старый друг семьи. Надежно на сто процентов. И раз уж об этом зашла речь, прошу на ланч на скачках на следующей неделе.

– О боже, спасибо. Вчера Кейси дала хорошую наводку, и я выиграл кучу денег. Ходят слухи, что вы собираетесь выступить на Ноубл Стар в субботу. Это действительно так?

– Возможно. Сделку в самом деле одобрили? – Данросс не сводил с него глаз. – Не может что-нибудь пойти не так?

– Вот вам крест, и чтоб мне помереть! О, вот, совсем забыл. – Он передал Данроссу телекс с подтверждением. – Как и договаривались. – Мэртаг взглянул на часы. – В Нью-Йорке сейчас шесть утра, но через час вам нужно позвонить Эс Джей Беверли, нашему председателю совета директоров. Он будет ждать вашего звонка. Вот его номер. – Молодой человек расплылся в улыбке. – Они назначили меня вице-президентом, я буду заниматься всей Азией.

– Поздравляю.

Данросс посмотрел на часы. Скоро нужно уезжать, или он опоздает, а заставлять Рико ждать не хотелось. Сердце забилось сильнее.

– Ну что, парафируем?

Мэртаг уже разбирал бумаги.

– Вот еще что, тайбань, Эс Джей сказал, что мы должны держать все в секрете.

– Это будет непросто. Кто печатал бумаги?

– Моя секретарша, но она американка, и из нее ничего не вытянешь.

Данросс кивнул, но убежденности не было. «Есть еще оператор телекса – разве не сказал Филлип Чэнь, что имеет копии некоторых телексов? А также уборщицы и операторы телефонной компании. Так или иначе, скоро об этой новости узнают все, что бы мы с Мэртагом ни предпринимали. Отсюда вопрос: пока сделка еще в секрете, как извлечь из этого максимум преимуществ?» Он лихорадочно прикидывал шансы, а сам чуть не плясал от радости: невероятная удача, трудно даже поверить. Данросс начал проставлять инициалы на своем комплекте документов, а Мэртаг – на другом. Но тут открылась и хлопнула входная дверь, и Данросс остановился. Послышался пронзительный вопль Адрион:

– А Тат! – Далее последовал целый поток кантонской речи – так обычно говорят ама, – в конце которого он разобрал: —…и погладила ли ты мою новую блузку, клянусь всеми богами?

– Блузку? Какую блузку, Молодая Барышня, у которой пронзительный голос и нет ни капли терпения? Красную? Ту, что принадлежит Главной Жене, сказавшей те…

– О, она теперь моя, А Тат! Я же велела тебе ее погладить.

Мэртаг тоже остановился, прислушиваясь к визгливым звукам кантонского диалекта.

– Господи, – устало проговорил он, – никогда не привыкну к манерам здешней прислуги, хоть говори им, хоть не говори!

Данросс усмехнулся и, поманив его, тихонько приоткрыл дверь. Мэртаг ахнул. Адрион стояла, уперев руки в боки, и выговаривала А Тат. Старуха не уступала, голоса обеих звучали пронзительно, обе перебивали друг друга.