Благословение Небожителей 1-5 тома (ЛП)

Оказалось, что он поднялся на городскую стену, голыми ладонями хватаясь за щели между камнями. Когда мужчина повернулся, принц увидел Лан Ина!

Окружённый воинами, он нисколько не растерялся. Запрыгнув на зубчатую стену, он бросил труп генерала с башни, сам наступил на него и прыгнул вниз, воспользовавшись трупом как смягчающей ступенькой.

В момент прыжка он смотрел прямо на Се Ляня. То есть, вовсе не на него, а сквозь него, на императорский дворец в центре столицы.

С этого дня мятеж в государстве Сяньлэ разгорелся окончательно.

Мятеж в государстве Сяньлэ. Наследный принц возвращается в мир людей

Пострадавшие от засухи и лишившиеся крова беженцы из Юнъани против императорской армии Сяньлэ — всё равно что богомол против колесницы, их противостояние походило на попытки разбить камень яйцом^[130].

Но если людям некуда отступать, они обладают именно тем мужеством, которое необходимо, чтобы богомолу выйти против колесницы, чтобы пытаться разбить камень яйцом. После первого столкновения и последовавших за ним беспорядков несколько десятков тысяч жителей Юнъани наконец отошли от городских стен, отступили на некоторое расстояние и разбили лагерь уже в другом месте.

Они просто не желали уходить. Ведь в пути их, возможно, ждёт смерть. И бесконечное сидение здесь, скорее всего, сулит то же самое. Так есть ли разница? На воде и пище, которую ранее распорядился раздать государь, на коре растущих вокруг деревьев, диких травах, съедобных корнях, мелкой живности и насекомых, а также на злобе и нежелании подчиняться, которые они подавляли внутри многие дни, эти люди с превосходящим ожидания упрямством и живучестью, через силу, непоколебимо держались на ногах под тяжкой ношей. Спустя несколько дней они в спешке кое-как собрали тысячную армию, вооружённую мотыгами, вилами, камнями и ветками, и вернулись сражаться.

Бой прошёл совершенно беспорядочно, их разбили в пух и прах, из более чем тысячи человек погибли и получили ранения больше половины, но всё же они вернулись с поля битвы не с пустыми руками. Лан Ин в одиночку прорвался за городскую стену и вынес несколько мешков продовольствия и пару связок оружия. Он тоже вернулся тяжело раненным, однако это только сильнее подняло боевой дух изгнанников.

На этот раз их поведение намного больше приблизилось к разбою. Это случилось один раз, затем второй и третий. Воины Сяньлэ обнаружили, что «разбойники» очень быстро обучаются.

Люди, чьи атаки вначале походили на беспорядочные набеги, постепенно нащупали технику, и теперь сражались с каждым разом всё яростнее, живыми с поля боя их возвращалось всё больше. Кроме того, услышав о случившемся, к ним постоянно присоединялись новые беженцы, целыми волнами вливаясь и укрепляя их армию. В государстве Сяньлэ всё стояло вверх дном от споров, как разрешить проблему с этими «разбойниками». А после пяти-шести подобных несуразных сражений Се Лянь не смог больше сидеть на стене и спокойно наблюдать.

Он уже много дней не возвращался в чертоги Верхних Небес с докладом, а вернувшись в столицу бессмертных, никому ни слова не сказав, помчался во дворец Шэньу. Когда принц ворвался в главный зал, Цзюнь У сидел на высоком месте, а перед ним, склонив головы и ожидая приказа, стояли другие небожители. Кажется, они обсуждали какое-то важное дело.

Прежде в подобных обстоятельствах Се Лянь избрал бы перенести визит на другой день, но сейчас он больше не мог ждать. Принц без обиняков вышел вперёд и заговорил первым:

— Владыка, я намерен спуститься в мир людей.

Присутствующие небожители были поражены, но тут же замолчали, дабы не демонстрировать свои эмоции по данному поводу. Цзюнь У, поразмыслив пару мгновений, поднялся с трона и мягко ответил:

— Сяньлэ, я в общих чертах осведомлён о случившемся, но… для начала, успокойся.

Се Лянь возразил:

— Владыка, я пришёл не для того, чтобы спросить разрешения, а чтобы уведомить вас. Мой народ переживает невыносимые страдания. Простите, но успокоиться я не могу.

— Судьба мира предопределена. Ты ведь понимаешь, что своим поступком нарушишь запрет.

— Нарушу, так нарушу!

От его слов выражения лиц небожителей резко переменились. Поистине ни один из них не слыхал, чтобы кто-то из небесных чинов позволял себе уверенно и дерзко произносить такое. И какую бы благосклонность ни питал Цзюнь У к этому наследному принцу Сяньлэ, вознесшемуся в юном возрасте, подобный поступок трудно было не назвать излишней дерзостью.

Се Лянь же немедля склонился с опущенной головой и произнёс:

— Прошу вас допустить послабление и дать мне немного времени. Война уже началась, смертей и ран не избежать. Но если я смогу подавить сражения, сократить количество погибших, остановить развитие событий в   самых меньших масштабах, то после того как война прекратится, я непременно добровольно вернусь, чтобы просить о наказании, и тогда подчинюсь любому вашему решению. Пускай даже меня придавит горой на сто лет, тысячу лет, десять тысяч!.. Я ни за что не стану сожалеть о содеянном.