Благословение небожителей. Том 2

То был не плач – протяжный вой на одной ноте без слов и без какого-либо смысла; от этого звука мурашки бежали по коже. Можно было подумать, что это надрывается в агонии взрослый человек, загнанный в угол, или бьётся при смерти зверёк, которому ножом вспороли горло. Будто только немедленная смерть способна остановить его мучения. Никто и подумать не мог, что так может кричать ребёнок десяти лет от роду. Собравшиеся от изумления дар речи потеряли.

После долгого молчания наставник сказал:

– Серьёзно, не стоит к нему приближаться…

Фэн Синь наконец вышел из ступора и закричал:

– Ваше высочество! Отпустите его скорее, он…

Продолжить фразу у него не хватило духу, и Се Лянь быстро ответил:

– Всё в порядке.

А вот брат Чжу очень волновался за безопасность его высочества наследного принца да к тому же заметил, что Хунхунэр уже измазал белый даосский халат Се Ляня своими слезами и соплями. Он попытался оттащить мальчишку от принца, приговаривая:

– Дружок, нельзя!

Но чем сильнее он тянул, тем громче ребёнок кричал, ухватившись за Се Ляня руками и ногами, и тем сильнее к нему прижимался. На помощь Чжу бросились ещё четверо монахов, но, как они ни старались, мальчонка не сдавался – как обезьянка, всем телом повис на принце. Се Ляню от этого было и смешно и горько; одной рукой он приобнял Хунхунэра и стал ласково гладить его по костлявой спине, а другую поднял и сказал:

– Не надо. Не волнуйтесь, пусть он так побудет.

Он подождал, пока ребёнок в его объятиях перестанет всхлипывать, и тихо спросил:

– В пожаре никто не пострадал?

– Нет, – ответил Му Цин. – Внутри были только мы.

От дворца Сяньлэ остались обугленные руины. Больше здесь Се Ляню делать было, конечно, нечего.

Услышав, что огонь повредил лишь само здание, а люди не пострадали, подоспевшие на помощь даосы принялись разбирать завалы. С болью в сердце они смотрели на обломки золотых украшений и закоптившиеся драгоценные камни, тогда как самому Се Ляню до этого не было дела.

Принц привык каждый день пользоваться вещами тонкой работы, но настоящих сокровищ во дворце Сяньлэ не держал. Наибольшую ценность представляла его коллекция из двухсот с лишним мечей, но истинное золото не боится огня – клинкам, закалённым тысячекратной ковкой в бушующем пламени, пожар был нипочём. Се Лянь сам нашёл их среди завалов и оставил на временное хранение во дворце Сысянгун.

Что до Хунхунэра, тот, выплакавшись на груди у Се Ляня, устал и заснул. Изначально принц хотел найти ему безопасное пристанище где-нибудь за пределами храмового комплекса, но советник велел сначала зайти к нему. Так, с мальчонкой на руках, он и отправился.

Принц уложил ребёнка на кровать во внутренних покоях, подоткнул одеяло, опустил занавесь и вместе с Му Цином и Фэн Синем пошёл к наставнику.

– Неужели ребёнку и правда предначертана такая страшная судьба? – первым делом спросил Се Лянь.

Советник скривился:

– Если вы не доверяете моим суждениям, вспомните сами: сколько бед на нас обрушилось с момента его появления?

Повисло молчание. Этот ребёнок упал с городской стены на глазах у многотысячной толпы и тем самым прервал церемонию поклонения Небесам на третьем круге; Ци Жун решил сорвать на нём злость и протащил за своей повозкой, переполошив этим всю столицу; Фэн Синь сломал руку; Се Лянь и государь серьёзно повздорили, даже государыню до слёз довели… А теперь из-за него вырвались на свободу все беспокойные духи, что томились в чёрных хранилищах на горе Тайцаншань, и вдобавок сгорел дворец Сяньлэ. Мальчик действительно притягивал к себе несчастья.

– А нельзя ли с этим что-то сделать? – поинтересовался Се Лянь.

– Что сделать? Судьбу изменить?

Се Лянь кивнул.

– Ваше высочество… – вздохнул сановник. – Вы не учились у меня искусству гадания и, очевидно, совершенно в этом не разбираетесь. Иначе бы не стали задавать такой вопрос.

Принц растерялся. Он одёрнул одежды, аккуратно сел и попросил:

– Объясните подробнее.

Советник взял со стола чайник, наполнил пиалу и после этого заговорил:

– Помните ли вы тот день, когда вам исполнилось шесть лет? Ваши родители пригласили меня во дворец, чтобы я сделал предсказание. Я вам тогда задал один вопрос.

Се Лянь посмотрел на пиалу с чаем, над которой клубился ароматный пар, подумал и предположил:

– Вы про ту историю со стаканом воды и двумя людьми?

В тот день советник, пришедший погадать Се Ляню, задал ему множество вопросов. На какие-то имелся правильный ответ, иные загадки были неразрешимы, но за каждую попытку сановник всячески нахваливал Се Ляня, отчего государь с государыней прямо расцветали. Некоторые слова принца разошлись потом среди народа, обернувшись притчами. Но один ответ Се Ляня не покинул стен дворца, никто посторонний о нём не слышал, даже Фэн Синь не был в курсе, а уж тем более Му Цин. Это был ответ на вопрос про стакан воды для двоих путников.

Советник продолжил: