Читаем Благословенна Ты в женах. Богородичное правило с размышлениями монахини Елизаветы (Сеньчуковой) полностью

В шуме и веселье как-то забывается, что день этот – «праздник со слезами на глазах». Волхвы – это не забавные звездочеты в блестящих нарядах, а чужестранцы, проделавшие огромный путь, чтобы убедиться в исполнении пророчества о рождении Того, Кто, может быть, победит тьму. Это не было уверенностью: они – зороастрийцы – верили, что противостояние добра и зла будет длиться до последнего мига существования этого мира, до последней битвы, и исход ее неизвестен – только на Него одного надежда.

Ясли, в которые Ты положила, спеленав, Своего Сына, – это не милая колыбелька, обклеенная фольгой, а каменная (вряд ли деревянная) кормушка для скота, холодная, согретая лишь подгнивающей травой и зерном, если они еще оставались. Вертеп – не уютная пещерка, а пропахший навозом хлев. Не поздравляли Богомладенца и Тебя, Пречистую Матерь, зверюшки, не приходила к Нему застенчивая елочка, как рассказывают в сказках и рождественских спектаклях. Гости – ошарашенные пастухи, вряд ли с аристократическими манерами, да иноземные мудрецы на незнакомом языке обращались к Святому Семейству.

Но самое главное – все началось с человеческого бессердечия. С какой поспешностью Ты шла к Своей родственнице, чтобы поздравить с ожиданием материнства. И как равнодушно скользят теперь глаза владельцев постоялых домов по продрогшей семье с глубоко беременной Женщиной. «Еще родит тут же – постель запачкает». На Святой Земле, неподалеку от Вифлеема, есть небольшой монастырь Илии Пророка, основанный, по преданию, на месте, где Ты села отдохнуть, почувствовав родовые схватки. А это значит, что в гостиницы Иосиф стучался, когда Той, за Которую он перед Богом чувствовал ответственность, уже пришло самое время рожать!

С трудом умещается в голове: как можно оставить на улице будущую мать. Любую. Само присутствие рожающей женщины на улице, даже бездомной, даже падшей, – горький укор и совсем не праздничное напоминание нам о нелегких обстоятельствах Рождества Христова.

Эту скорбь сопровождает надежда. У женщин, которых оставили в самые трудные минуты люди, остаешься Ты, не оставляющая никогда и никого. Остаешься Ты, Сама рожавшая практически на улице. Остаешься Ты, преданно служащая Своему Сыну – как заботливая мать бережет младенца и как верующий несет жертву Богу. Ты и будешь во все времена утешать каждую одинокую и продрогшую мать, каждого плачущего и никому не нужного младенца.

Нет смысла обманываться. Боли в мире до конца времен не станет меньше. Мир – падший, и он болит постоянно, как гнойная рана, болит бездомными, болит одинокими, болит отвергнутыми. Но Ты, Сама не страдавшая от простой женской боли родовых мук, здесь и сейчас разделяешь эту боль с каждым. Учишь универсальной человеческой мудрости: «Раздели счастье с другим – и оно станет больше. Раздели горе с другим – и оно станет меньше».

Тропарь, глас 4-й:

Рождество́ Твое́, Христе́ Бо́же наш, возсия́ ми́рови свет ра́зума, в нем бо звезда́м служа́щии звездо́ю уча́хуся Тебе кла́нятися, Со́лнцу пра́вды, и Тебе́ ве́дети с высоты́ восто́ка: Го́споди, сла́ва Тебе́.

И молитва:

О Пресвята́я Влады́чице Богоро́дице, да́руй мне, во Христа́ крести́вшемуся, во Христа́ обле́чься.

Шестой десяток

В начале каждого десятка читаем:

О́тче наш, И́же еси́ на Небесе́х, да святи́тся и́мя Твое́, да прии́дет Ца́рствие Твое́, да бу́дет во́ля Твоя́, я́ко на Небе́си и на земли́. Хлеб наш насу́щный да́ждь нам днесь; и оста́ви нам до́лги на́ша, я́коже и мы оставля́ем должнико́м на́шим; и не введи́ нас во искуше́ние, но изба́ви нас от лука́ваго.


Богоро́дице Де́во, ра́дуйся, Благода́тная Мари́е, Госпо́дь с Тобо́ю; благослове́нна Ты в жена́х и благослове́н плод чре́ва Твоего́, я́ко Спа́са родила́ еси́ душ на́ших. (10 раз)

В конце десятка читаем:

Милосе́рдия две́ри отве́рзи нам, благослове́нная Богоро́дице, наде́ющиися на Тя да не поги́бнем, но да изба́вимся Тобо́ю от бед: Ты бо еси́ спасе́ние ро́да христиа́нскаго.

Воспоминаем Сретение Господне

Как описывает это событие Евангелие

А когда исполнились дни очищения их по закону Моисееву, принесли Его в Иерусалим, чтобы представить пред Господа, как предписано в законе Господнем, чтобы всякий младенец мужеского пола, разверзающий ложесна, был посвящен Господу, и чтобы принести в жертву, по реченному в законе Господнем, две горлицы или двух птенцов голубиных.

Тогда был в Иерусалиме человек, именем Симеон. Он был муж праведный и благочестивый, чающий утешения Израилева; и Дух Святый был на нем. Ему было предсказано Духом Святым, что он не увидит смерти, доколе не увидит Христа Господня.

И пришел он по вдохновению в храм. И, когда родители принесли Младенца Иисуса, чтобы совершить над Ним законный обряд, он взял Его на руки, благословил Бога и сказал:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее