Блаженны алчущие

Гидеон Берот, стоявший неподалеку, решил встрять в их беседу. — Чтобы держаться в седле, как подобает благородному человеку, необходимо много ездить верхом, — сказал он наставительно, — а для этого нужно держать собственную конюшню.

— Это извиняет неудачи Кевина, — согласился Филип, — но ведь Карл — тоже не лучший наездник. А между тем, он не только держит неплохих коней, но и даже в лице его есть нечто лошадиное.

Фрэнк прикусил губу, чтобы не прыснуть со смеху. Это была полная бессмыслица, но Филип говорил так серьезно!

Физиономия блондина, и без того длинная, вытянулась еще больше. В ней и правда есть что-то от лошадиной морды, подумал Фрэнк.

На Филипа Карл напасть не посмел, зато Фрэнк был удобной мишенью. — Каким бы ни было мое лицо, я унаследовал его от моего отца по крови и по имени, а он унаследовал его от своего деда, и от Мелеаров, живших до него, и в этом никто не посмеет усомниться.

— Есть случаи, когда чрезмерная приверженность традициям становится пагубной, — важно заметил Филип. — Но не обижайтесь, милый Карл. Не всем же быть красавцами. У вас много других достоинств. Я всегда говорю, что когда вы стоите отвернувшись и молчите, приятнее вас человека не найти.

Ноздри длиннолицего Мелеара раздувались, как у боевого коня. — Мне кажется, вы хотите задеть меня!

— Ну что вы! — удивился Филип. — Вы же знаете, что я расположен к вам настолько, насколько это вообще возможно. И одарил приятеля безмятежной улыбкой.

Двусмысленный комплимент, но блондину пришлось удовольствоваться этим.

~*~*~*~

Отправляться на поиски молодые люди должны были по очереди, и когда время ожидания подошло к концу, Филип предложил Фрэнку выйти первым. Любезность даже чрезмерная, но Фрэнк воспользовался ею. Ему не терпелось оказаться на свежем воздухе, подальше от мерзкого Мелеара с его намеками, от Берота с его ревностью, а главное — подальше от Филипа. Чем большую симпатию он у него вызывал, тем большим негодяем Фрэнк себя чувствовал.

Угрызения совести не помешали ему, выйдя на крыльцо, первым делом найти глазами стройный силуэт башенки. Сад ярусами взбегал по холму, и на одном из них, высоко, чернела она.

Фрэнк слетел вниз, перепрыгивая через ступени. Обезлюдевший сад ждал его: белые статуи, огромная луна, фигурные кусты, кипарисы на заднем плане — идеальная декорация для пьесы о тайных влюбленных.

Ни музыки, ни женского смеха, — только громкий звон цикад. Целый сад — для них двоих…

Башенка притягивала его к себе неудержимо — ноги сами шли вперед по аллее, убегавшей вперед и влево. Он надеялся, что она выведет его, куда нужно.

Песок, шуршавший под сапогами, был сродни зыбучим пескам. Он понятия не имел, что его ждет впереди, и от этого на душе было тревожно — и сладко. Фрэнк сам не мог бы сказать, что пугало больше — то, что он может не найти Денизу, или то, что будет, если найдет.

Да где же этот проклятый грот?

Он почти потерял надежду, когда рядом прозвучал шорох. А затем тонкая рука поймала его за рукав и потянула внутрь небольшой пещеры, в укромную темноту, смягчаемую лишь слабой струей лунного света.

— Здесь нам будет удобнее говорить.

Он видел только светлое пятно ее платья, влажный блеск глаз, отражавших лунные лучи, белизну белков. Его воображение дорисовывало все остальное.

— Вы меня поймали, — сказал Фрэнк тихо. — Я думал, должно быть наоборот. — Главное, мы нашли друг друга.

Он был абсолютно согласен с этим. В наступившей тишине, он прислушивался к ее дыханию, немного взволнованному, как ему показалось, и представлял, как вздымается ее грудь.

Насчитав три вздоха, он уже собрался взять ее за руку, когда Дениза заговорила. — Мне жаль, что все так получилось в прошлый раз.

Фрэнк понимал, когда женщина начинает просить прощения, это значит, что твои перспективы не блестящи. — Мне не нужны извинения, леди Дениза. Я был рад провести с вами столько времени, сколько вы смогли уделить мне.

— Надеюсь, у вас не было из-за меня неприятностей. Филип может…

— Защита мне тоже не нужна, — он смягчил свои слова улыбкой.

Еще два вздоха.

— Что же вам нужно? — лукаво спросила наконец Дениза, и он увидел в полумраке трепет белого веера, манившего его поближе. — Раз я вас поймала, то, получается, должна вам поцелуй… Скромный и невинный, разумеется.

Бедная Дениза, конечно, думает, что он полный растяпа!

— Совсем невинный, — согласился Фрэнк, подступая к ней вплотную, снова вдыхая уже знакомый аромат, горьковатый и пьяный. Дениза привстала на цыпочки. Огромные черные глаза заполнили весь мир, и кровь застучала в висках….

— Попались! — Резкий хрипловатый голос разбил очарование, грубо вторгшись в тишину грота. Вдруг стало совсем темно.

— Не обязательно вопить об этом на весь сад! — прошипела Дениза, поворачиваясь к проходу.

Широкоплечая фигура, заслонившая им свет, казалась сейчас огромной. Немного гротескной, словно лишенной головы. Потом Фрэнк понял, что Грасс заглядывает внутрь, нагнувшись. Один ли он?! вот что важнее всего.

— Вы нас напугали, — холодно заметил Фрэнк.