Бледна как смерть

Она по-прежнему не могла постичь одной вещи – как можно прятаться за чужим именем и в то же время выставлять себя на всеобщее обозрение?

Глядя на эту фотографию, Наташа вспомнила, с какой неохотой Бетани говорила о выставке. Согласилась ли она позировать, просто чтобы сделать Адаму приятное или потому, что хотела помочь ему в работе? Или потому, что любила его? Или чего-то ждала? Что он не оставит ее, пока не закончит работу над выставочным материалом?

Взгляд Наташи снова обежал комнату.

– Все фотографии ваши?

– Нет. Мы идем?

Она помогла ему погасить свечи одну за другой, накрывая их ладонью. Над фитильками вился дымок, сильный запах напомнил ей о ночах, проведенных у костра. Потом они немного постояли в полутьме. Только тонкая полоска света проникала в зал из коридора.

Спустившись вниз по лестнице, Адам постучал в дверь с табличкой «Администратор». Наташа услышала, как он говорит кому-то, что уходит. «Спокойной ночи, Адам. До завтра», – ответил приятный молодой женский голос.

У входа они столкнулись с Джейком Ромилли. Расстегнутое пальто хлопало его по ногам. Не сказав ни слова и даже не взглянув в их сторону, он прошел мимо.

– Вы не против выпить со мной? – спросил у нее Адам.

Они пересекли Касл-стрит, пошли по бульвару Св. Жиля.

Адам зажег сигарету, но было холодно и дыхание превращалось в белесый пар, создавая иллюзию, будто курят они оба. Группки молодых людей околачивались возле подъездов: жевали бургеры, передавали друг другу банки с кока-колой. Парочки постарше шествовали рука об руку, рассматривая темнеющие витрины риэлтерских агентств.

– Как продвигаются поиски?

– Нормально.

– А, чуть не забыл. Я кое-что вам принес. – Адам выудил из кармана листок бумаги. – Вы, кажется, интересовались моим телефонным счетом.

Наташа пробежала его взглядом, потом взяла в руки. Три десятка номеров, не более.

– Обычно я пользуюсь телефоном в офисе, – объяснил Адам.

– А тот длинный разговор Бетани?

– Только один, 14 декабря. Она говорила около получаса.

Наташа знала этот номер. Британская библиотека.

Еще одна деталь вошла в информационный ряд, помогая мысленно представить, чем жила Бетани за день до исчезновения. Создание образа утопленницы в старинном платье. Звонок в Государственный архив с просьбой собрать информацию о Лиззи Сиддал. Разговор за закрытыми дверями с кем-то из Британской библиотеки. Снова по поводу Лиззи? Какой из всего этого следовал вывод? Какая связь с Маршаллами?

По крайней мере, Наташа могла довольно быстро выяснить, какая информация о Лиззи имеется в Британской библиотеке. Здесь она была на шаг впереди, и это придавало ей сил. Может, она, наконец, выйдет на правильный путь.

В пабе роились студенты и разные личности «артистичной наружности» с кружками пива и джина в руках. В узких проходах яблоку было негде упасть. Наташа скользила мимо дубовых и стеклянных перегородок, деливших помещение на отдельные ниши, напоминающие небольшие старинные кабинки. Заказав легкое пиво и водку, она протянула бармену деньги.

Несмотря на толпу, Адам нашел места в одной из ниш недалеко от металлической печки. Она устроилась рядом с ним.

Он приветливо кивнул молоденьким девушкам, которые сели напротив, у занавешенного шторами окна. Они были одеты слишком вызывающе для своих лет – разукрашенные дети, в своей наивной страсти к бижутерии и броской одежде похожие на коренных жителей Америки с их перьями и ожерельями из костей и зубов на шее.

Наташа неловко улыбнулась Адаму.

– Вы часто здесь бываете?

– Пивнушка в получасе ходьбы от студии, что очень удобно. Она мне нравится.

– Мне тоже.

– Я полагаю, это место, где каждый чувствует себя как дома, – сказал Адам.

К их столику подошел долговязый студент, сел на стул рядом с Наташей, открыл таблоид, потом, увидев на столе зажигалку Адама, спросил, можно ли ею воспользоваться.

– Конечно. – Адам наклонился над Наташей, давая ему прикурить. Она почувствовала, как он прижался к ней, причем рука его находилась совсем близко к ее груди. Он сделал это нарочно. На его виске она разглядела маленькую белесую черточку – шрам от ветряной оспы, которой он болел в детстве.

Адам закрыл зажигалку и сел на свое место, придвинувшись к ней еще ближе. Сквозь рубашку и джинсы она чувствовала тепло его тела.

– Толкин и Льюис нередко заглядывали сюда, – сказала она. – Без сомнения, и Россетти с Моррисом иногда здесь бывали.

– Вам не приходила в голову мысль, что хорошо было бы жить сто лет назад?

– Иногда.

– Я бы хотел.

Она ждала, что Адам, как многие до него, начнет излагать причины своего недовольства реальностью, рассказывать о техническом прогрессе, о том, как мало у нас остается времени, как из-за чрезмерной занятости рушатся семьи. Но вместо этого он добавил:

– Должно быть, у людей того времени была совсем иная система ценностей. Они росли, слушая стихи Шекспира и лорда Байрона, а не строчки модных сегодня попсовых песен.

– Ну, не знаю.

«Должно быть, мне очень повезло. Я постоянно обращаюсь к прошлому».

– Почему вы выбрали профессию фотографа?