Бледна как смерть

– В то время как большинство из нас, смертных, точно знает, что это будет забвение. Может, бедный доктор Маршалл был бы гораздо более счастлив, если бы его забыли, – усмехнулся Тоби. – Тем не менее вернемся к теме. Похоже, что между ним и его известным пациентом существовало взаимное уважение. Есть письмо Россетти к Маршаллу с выражением соболезнований по поводу смерти младшей дочери, Ады, и еще одно, в котором Россетти предлагает Маршаллу свою поддержку, узнав о том, что доктор претендует на место главы кафедры анатомии в Королевской академии. Судя по следующему письму с поздравлениями, Маршалл получил это место.

Тоби подался вперед.

– Форд Мэддокс Браун вызвал Маршалла в ночь смерти Лиззи Сиддал. – Он поднял глаза. – Ты знала об этом?

Наташа покачала головой, ожидая продолжения.

– Маршалла еще раз позвали спустя два дня после смерти Лиззи, поскольку Россетти взбрело в голову, что она не умерла, а просто впала в бессознательное состояние из-за лекарств... Бедняга. Я всегда находил ужасной их обычай оставлять трупы в доме на несколько дней.

С этим Наташа была согласна.

– Дал ли доктор Маршалл какое-либо заключение о причине смерти?

– К сожалению, я не смог его найти. Однако его мнение о состоянии здоровья Лиззи до трагедии довольно подробно записано. Он писал Россетти о том, что физически она здорова, что ее слабость вызвана состоянием, которое теперь принято называть стрессом. Он предлагал отправить ее на Ривьеру и на курорт в Мэтлок для восстановления сил и поправки здоровья. Есть письмо Джорджины Берн-Джоунс, в котором она выражает свое удивление тем, как страдает Лиззи, не имея определенного заболевания. Другой доктор поставил ей диагноз «искривление позвоночника». У меня есть предположение, что она страдала от застарелой формы анорексии. Однако при этом не исключено, что и вывод Маршалла о психическом или психосоматическом заболевании также был правильным. Можно предположить, что ее стресс, или депрессия, или что там у нее было могли усугубиться после рождения мертвого ребенка, как ты считаешь?

Наташа кивнула.

– Вернемся к доктору Маршаллу. Он присутствовал во время родов, потом Россетти послал за ним снова, когда Лиззи впала в состояние глубокого отчаяния. Джорджина Берн-Джоунс пишет, что Лиззи качала пустую колыбель возле камина, говоря входящим: «Тише, вы его разбудите». Как бы там ни было, предположение о том, что она могла покончить с собой, вполне оправданно. Эвелин Во, Виолетта Хант, Холл Кэйн соглашаются с этим, хотя надо учесть, что все они, писатели-романисты, охочи до подобных историй, не так ли? Все сошлись на том, что у Лиззи развилась паранойя: каждый раз, когда Россетти уезжал из дома, она видела его в объятиях другой женщины. Если прибавить к этому депрессию, вызванную смертью ребенка... Есть также мнение, что нашли ее предсмертную записку – то ли она приколола ее к ночной рубашке, то ли бросила на пол рядом с кроватью.

Тоби остановился, откусил кусок лепешки, медленно разжевал. Наташины мысли пришли в движение. Неужели Бетани рассказали все это, когда она звонила в Британскую библиотеку? Наташе не хотелось думать о том, что Бетани могла покончить жизнь самоубийством, оставив записку. Еще меньше ей хотелось, чтобы Бетани узнала о том, что, уходя, Лиззи оставила записку, которая давала единственный шанс узнать, была ли передозировка случайностью.

Записка также могла послужить ключом ко многим тайнам.

– Что говорят о записке?

– Никто не высказал твердой уверенности, из чего я сделал вывод: строк, написанных Лиззи, никто не видел. Версии разные: то ли она прокляла Россетти, то ли попросила позаботиться о ее брате. Холл Кэйн упоминал какую-то поездку в поезде, во время которой Россетти сказал, что записка оставила в его сердце рану, которая никогда не заживет.

Наташа понимала, что Тоби смотрит на нее, ожидая реакции. Она наклонилась к нему через стол и сжала его руку.

– Ты – гений. Невозможно поверить, что тебе удалось за такое короткое время так много узнать.

Она была тронута выражением, появившимся у него на лице, которое, впрочем, тут же сменилось озабоченностью.

– Я не понимаю, каким образом все этот может помочь тебе в поисках девушки.

Она вздохнула.

– Не напрямую. Но скажу тебе кое-что интересное. Если бы я нашла доказательства того, что Бетани – прямой потомок Маршаллов, я бы поверила еще кое-чему.

Воспользовавшись его профессиональными качествами, Наташа чувствовала себя обязанной вкратце рассказать о некоторых деталях своего расследования. Она повторила рассказ Бетани, изложенный Адамом, о воспоминаниях ее бабушки – о том, что картина «Беата Беатрикс» была нарисована Россетти с трупа Лиззи.

Лицо Тоби напряглось.

– Я никогда ничего подобного не слышал. Какой ужас!