Читаем Блек. Маркиза д'Эскоман полностью

Блек. Маркиза д'Эскоман

— Не заставляйте меня присутствовать при этом поединке! Я стану кричать, звать прохожих, меня услышат! На помощь!

— Ни слова более! — сказал шевалье, хватая ее за руку и останавливая. — Не вынуждайте меня обкрадывать Шекспира; не забывайте, что в первую же ночь после нашей свадьбы я застал вас в два часа ночи в вашей спальне наедине с господином маркизом, казалось давно уже покинувшим этот особняк; не забывайте, что у меня есть полное право убить вас обоих, как вы только что сами говорили об этом, и это не повлечет для меня никаких серьезных последствий.

Обезумев от ужаса, графиня де Монгла сделала шаг в сторону двери, ведущей в кабинет. Но синьор Фортини, не покидая своего места, показал ей, что он закрыл дверь, и сопроводил свой жест самой обворожительной улыбкой.

Маргарита упала на колени, спрятала лицо в подушку кресла, чтобы ничего не видеть, и закрыла руками уши, чтобы ничего не слышать.

— Приступим, синьор Фортини, — произнес г-н де Монгла. — Предъявите ваши шпаги маркизу, пусть он сделает выбор.

— Но эта дуэль нелепа.

— Самое главное, не щадите меня, маркиз. Сначала я пообещал себе, что расквитаюсь с первым любовником графини, ранив его, но вскоре я переменил свою точку зрения и пообещал себе сражаться до конца. Держитесь!

— Отчего же вы изменили свое намерение, граф? — спросил г-н д’Эскоман, снимая с себя одежду, как это уже сделал его противник.

— Из желания кого-то осчастливить; я становлюсь филантропом.

— Я не понимаю вас.

— Черт возьми! Неужели вы думаете, будто несчастная маркиза станет долго оплакивать вас и ваша кончина не станет для нее великолепным предлогом примириться с храбрецом Фонтаньё, который и займет ваше место, как сегодня вы рассчитывали занять мое? Случится это в третий раз, маркиз, и, как всегда, удачно.

В то время как г-н де Монгла продолжал говорить, шпаги скрестились. Маркиз рассвирепел от насмешек своего противника и с яростью набросился на него; с быстротой молнии, сверкнувшей из-за туч, он отбил удар г-на де Монгла и принялся наступать, но старый дворянин отразил его в первой позиции, прыгнул на два шага вправо от своего начального положения и, прежде чем г-н д’Эскоман смог коснуться клинком своего противника, страшным ударом шпаги насквозь пронзил маркизу грудь.

Маркиз распростер руки, издал сдавленный крик, захлебываясь тотчас же подступившей к горлу кровью, и с глухим шумом, заставившим зазвенеть всю фарфоровую посуду на полках, лицом упал на ковер.

Такой странный звук заставил Маргариту изменить принятое ею решение не видеть эту страшную сцену; она обернулась и увидела, как г-н д’Эскоман забился в последних конвульсиях.

Она хотела кричать — но крик застрял в ее горле, она хотела бежать — но ее оцепеневшие члены не позволяли ей сделать ни одного движения; немая, неподвижная, с бледными губами и широко раскрытыми глазами, она казалась статуей, олицетворяющей ужас.

Тем временем синьор Фортини нарушил сохранявшуюся им до сих пор неподвижность и подошел к маркизу д’Эскоману, присел возле него, разорвал на его груди рубашку и оголил рану, откуда потоком лилась пенистая кровь, заливая ковер; он внимательно осмотрел рану, пощупал пульс, как бы желая удостовериться, что помощь еще не бесполезна; но, произведя осмотр, он приблизился к г-ну де Монгла, и лицо его сияло радостью учителя, довольного своим учеником.

— Браво, синьор! — заговорил он с сильным итальянским акцентом. — Вы прекрасно воспользовались уроками вашего наставника! Вы проткнули ему сердце так, словно порвали манишку.

Старый дворянин улыбнулся.

— Графиня, — обратился он к своей супруге. — Я убежден, что, если только ваш выбор не падет на моего учителя Фортини, эфес моей шпаги послужит пластырем каждому, кого вы изберете себе в любовники, как он послужил им для бедняги д’Эскомана, столько раз смеявшегося над моей манерой выражаться. Будьте же благоразумны, ибо вам нельзя поступать иначе; а черт примет во внимание ваши добрые намерения.

И, послав предупредить полицию, шевалье направился в свою комнату, чтобы провести в постели остаток своей первой брачной ночи.