Блеск минувших дней

– По правде сказать, господин, вы выглядите моложе, чем я ожидал.

Теперь он улыбнулся.

– Возможно, вы получите за это награду. – Он помолчал. – Как вы поступили, зная, что это она? И почему вы оказались в Бискио и там, куда приехал ее отец со своими людьми, как вы говорите?

Я уже принял решение.

– Я был там вместе с Теобальдо Монтиколой, господин. Я сказал ему, что она из числа людей Фолько, что я уже видел ее раньше вместе с ним. Тогда он тоже поставил на нее. Ради денег и чтобы насолить д’Акорси, я думаю.

– Вы думаете? – Он снова писал.

– Он так сказал, мой господин.

– А почему он вообще что-то вам говорил? И почему вы были вместе с ним, синьор Черра? Кажется, вы выбрали для себя компанию интересных людей.

– Никогда этого не планировал, мой господин.

– Правда? – спросил он. – Просто повезло?

– Или не повезло, господин.

И потом я рассказал ему, как встретил Монтиколу и его любовницу по дороге в Бискио, и о скачке, которую я сам выиграл, и как сделал ставки от своего имени и таким образом заработал достаточно денег, чтобы купить долю в книжном деле и помочь отцу расширить его мастерскую. Потому что я ожидал, что меня спросят об этих вещах, когда получил вызов во дворец. Ответы на эти вопросы я подготовил. Я был слишком молод, чтобы иметь в своем распоряжении такие деньги, а Сересса была городом, где отслеживали имеющиеся у граждан деньги. Риччи слушал, делал записи. Когда я замолчал, он продолжал молча смотреть на меня. Я старался сидеть смирно, не показывать своего беспокойства. Он сказал:

– Значит, ваши деньги вы получили честно? Никого не ограбили и не получили плату за то, что взялись шпионить за нами?

Я прочистил горло, которое внезапно пересохло.

– Господин, во время хаоса в Милазии после убийства графа я был одним из тех, кто пополнил свой денежный запас. Вот каким образом я купил коня, на котором соревновался с человеком Монтиколы. За победу в этой гонке мне выплатили сумму, равную стоимости коня соперника, это было условием нашего пари.

Герцог записал и это, а потом спокойно произнес:

– Это половина ответа.

– Мой господин, я бы никогда не стал шпионить против Серессы, и никто меня никогда не просил об этом. И Акорси, и Ремиджио – каждый по отдельности – предлагали мне присоединиться к ним. Ремиджио хотел, чтобы я стал наставником его маленьких сыновей. Акорси хотел, чтобы я согласился на эту должность в Ремиджио и докладывал ему оттуда о положении дел.

– Это могло стать деликатным поручением.

– Да, господин, – согласился я.

– И вы решили?..

– Вернуться домой и стать книготорговцем, господин.

– Потому что?

Я и сам уже год пытался ответить на этот вопрос.

– Я не верил… – ответил я. – Мой господин, они – опасные люди, они поглощены друг другом больше, чем всем остальным на свете, так мне показалось. Я не хотел попасть в зависимость от одного из них.

Риччи кивнул. Этого он записывать не стал, но продолжал смотреть на меня.

– Вы боитесь жизни? – спросил он. Его голос звучал тихо. – Боитесь открыть дверь, за ручку которой взялись?

Это вызвало во мне гнев, несмотря на то, что я понимал, где нахожусь и кто он такой.

– Разве это отчасти не означает быть сыном портного, а не богатого купца или аристократа?

Он обдумал мой ответ.

– Вы вините своего отца?

– Нет. Я благодарен ему за каждый прожитый день. Просто не хочу быть пешкой в игре, в которую играют эти два человека.

– Просто? – спросил герцог.

Он замечательный человек. Он всегда внимательно слушал, и тогда, и сейчас.

– Вероятно, это неудачное слово, господин. Есть еще одно.

Риччи ждал.

– Мой господин, я – гражданин Серессы. Я не из Акорси, или Ремиджио, или из другого города. Мой дом здесь.

Произнося эти слова, я чувствовал, что это правда. Что это всегда было правдой, нужно было только это понять.

Он слегка улыбнулся, коснулся своей бородки и внезапно сказал:

– Скажите мне, Гвиданио Черра, у вас есть какое-то мнение о молодом Родольфо из Обравича? Наследнике императора?

Я моргнул. Уставился на него. Опять прочистил горло.

– Никакого мнения, мой господин, которое заслуживало бы внимания. Мне понадобятся письма и служебные записки, прежде чем я смогу сказать что-нибудь стоящее.

Герцог опустил взгляд на свои бумаги.

– Хороший ответ, – произнес он. – А вы слышали мнение о нем другого человека?

– Только мнение Гуарино. Наш учитель считал, что Родольфо будут недооценивать, когда он взойдет на трон, а этого делать не следует.

– Он так сказал?

– Да, господин.

Герцог сделал пометку.

– Вы переписываетесь с Гуарино?

– Да. Он настолько добр, что отвечает на мои письма.

Еще одна пометка. Затем Риччи отложил перо в сторону и в первый раз за всю беседу откинулся на спинку кресла. Посмотрел в окно, на купол нашего большого святилища и на воды лагуны за ним. Сказал:

– Я верю, Гвиданио Черра, что вы чувствуете себя в душе гражданином Серессы. У меня есть некоторые мысли и еще несколько вопросов.

Он их задал, и я ответил. По-видимому, ответы его удовлетворили.